Трагический исход
Шрифт:
Пожарные, срочно прибывшие по вызову, как и вообще во всех остальных случаях, когда нужно оказать помощь, спасти кого-нибудь, действуя на глазах у публики, спустились в обвал и занялись спасением несчастного.
– Поднимай, направо!
– Тащи, слева!
– Кладите его здесь, черт возьми!
Жюв наблюдал за работой пожарных. Четыре пожарных вытащили из дыры несчастного, издававшего жалобные крики; лицо его было в крови.
Вполне естественно, что доктор – в любой толпе всегда можно отыскать хотя бы одного доктора – приблизился к пострадавшему.
– Ничего,
Человек, которого положили на землю, прикрывая своими руками глаза, прекратил вдруг жалобные стенания и закричал:
– Жап! Жап! На помощь!
Его трудно было понять, и доктор снова спросил:
– Посмотрите на меня, вы не поранили себе глаза?
– Жап! Жап! – снова прорычал человек.
Ноги раненого судорожно подергивались.
Жюв, который стоял за спиной доктора, вышел вперед.
– Да, – произнес инспектор, – весьма необычное явление. Может быть, он вас не понимает?
И, приблизившись к пострадавшему, Жюв отчетливо спросил его:
– Что у вас болит? Отвечайте же!
– Жап! Жап, ко мне! Ко мне, Жап!
Жюв отступил обескураженный.
– Он сумасшедший! – заявил Жюв.
В тот же момент доктор произнес:
– Он слепой! Ах, проклятие!
Человек, которому с трудом убрали руки с глаз, предстал перед толпой с неподвижным, стеклянным взглядом.
Нельзя сказать, чтобы он был действительно тяжело ранен. Его лицо кровоточило из-за содранной в некоторых местах кожи, но руки двигались свободно, а ноги, все еще судорожно подергивающиеся, были целы.
– Поднимайте его! – посоветовал доктор.
Пожарные взяли пострадавшего под руки, приподняли его…
– Посмотрим, сможете ли вы передвигаться?
– Жап! Жап! – закричал снова он.
– Он сумасшедший, сумасшедший! – повторял Жюв.
И призванный восстанавливать порядок и оказывать помощь в зависимости от обстоятельств, что свойственно людям его профессии, Жюв приказал:
– Пошлите за фиакром, его следует отправить в больницу!
Приехал экипаж, пожарные поместили в него пострадавшего.
– Смотрите-ка, – заметил Жюв. – Весьма странно! Что за диковинный цветок носит этот малый?
Он действительно заметил в петлице пиджака пострадавшего, одетого бедно, но чисто в одежду темных тонов, странный цветок, настоящую розу, но черной окраски, цвета черных чернил.
Но пока еще не пришло время обратить на это внимание.
– В больницу, быстро! – приказал Жюв. – По требованию полиции!
И в то время, как в толпе обсуждали несчастный случай, в то самое время, как пожарные огораживали яму на скорую руку с помощью натянутых канатов, чтобы предотвратить возможность близкого подхода к ней и появления новых жертв, фиакр, увозивший пострадавшего человека, Жюва и двух сержантов города, быстро катил по направлению к больнице Шарите.
Жюв попытался вновь задать вопросы, обращаясь к раненому:
– Скажите-ка мне, как вы себя чувствуете? Как ваше имя?
Но на все эти вопросы пострадавший отвечал только одним выкриком, казавшимся весьма непонятным призывом:
– Жап! Жап! Ко мне! На помощь!
В больнице было еще хуже.
Как только фиакр въехал во двор, санитары схватили пострадавшего и ввели его в приемный покой для врачебного осмотра, куда немедленно прибыл и заведующий клиникой Морис Юбер.
Пострадавшего раздели, и молодой хирург тщательно осмотрел его.
– Переломов нет, но налицо сильное моральное потрясение. Не беспокойтесь! Он выкарабкается из этого состояния!
Доктор Юбер обнадежил Жюва, который, казалось, спрашивал его взглядом, затем он задал вопросы пострадавшему:
– Как вас зовут? Хотели бы вы подлечиться здесь или предпочитаете вернуться домой?
– Жап! Жап! – отвечал он.
– Вы слепой? – вновь спросил доктор Юбер. – Но ведь ваши глаза не причиняют вам боль? Почему же в таком случае вы поддерживаете руками свои веки? Вы меня слышите?
– Жап! – произнес снова раненый.
Сцена была несколько странной, доктор Юбер терял терпение.
– Принесите электрическую лампу! Прожектор! – приказал он.
Санитарка принесла мощную электрическую лампу, которую доктор Юбер тотчас направил на таинственного незнакомца.
– Поверните голову к свету! – снова приказал он.
И поскольку человек не подчинялся, он вынужден был небольшим усилием повернуть его к свету, чтобы лучше исследовать раны на его лице.
Как только яркий свет коснулся лица несчастного, страдальческая судорога исказила его черты, и раздался настоящий рев:
– Жап! Жап!..
Итак, снова раздался непонятный призыв, а затем раненый, словно одеревенев, упал в обморок…
Спустя час Жюв покидал больницу, попрощавшись с доктором Юбером.
– Итак, – сказал полицейский, обращаясь к заведующему клиникой. – Какой же вывод вы сделали из этого случая?
– Никакой, – быстро ответил практикующий врач. – И могу повторить трижды: я не пришел ни к какому выводу… Обморок был недолгим, и это меня не беспокоит. Но у меня возникли подозрения, не является ли этот несчастный слепой сверх того еще и сумасшедшим? От него ничего не добьешься, кроме необычного призыва: «Жап», и я не могу понять, что это означает. «Жап» – не имя ли это? Или прозвище? И затем…
– А вы не видели черные розы? – спросил вдруг Жюв.
– Черные розы? – переспросил доктор, вздрогнув. – Нет! Что вы имеете в виду?
– Странный цветок в петлице этого незнакомца…
Жюв сообщил об этом вполне естественным тоном, но он не мог не заметить внезапную бледность доктора Юбера.
– Что с вами? – участливо спросил Жюв.
Морис Юбер ответил дрожащим голосом:
– Вы сказали, что у этого малого была черная роза в петлице? Вы в этом уверены, мсье?
– Абсолютно уверен. Этот цветок меня поразил и вас тоже…