У звезд я спрашивал в ночи:«Иль счастья нет и в жизни звездной?»Так грустны нежные лучиСредь этой жуткой черной бездны.И мнится, горнею тропой,Облиты бледными лучами,Там девы в белом со свечамиПечальной движутся стопой.Иль всё у вас моленья длятся,Иль в битве ранен кто из вас, –Но не лучи из ваших глаз,А слезы светлые катятся.
Агония
Над гаснущим в томительном бредуНе надо слов – их гул нестроен;Немного музыки – и тихо я уйдуТуда – где человек спокоен.Все чары музыки, вся нега оттого,Что цепи для нее лишь нити;Баюкайте печаль, но ничегоПечали вы не говорите.Довольно слов – я им устал внимать,Распытывать, их чисты
ль цели:Я не хочу того, что надо понимать,Мне надо, чтобы звуки пели…Мелодии, чтоб из одной волныЛились и пенились другие…Чтоб в агонию убегали сны,Несла в могилу агония…Над гаснущим в томительном пленуНе надо слов – их гул нестроен,Но если я под музыку усну,Я знаю: будет сон спокоен.Найдите няню старую мою:У ней пасти стада еще есть силы;Вы передайте ей каприз мой на краюМоей зияющей могилы.Пускай она меня потешит, спевТу песню, что давно певала;Мне сердце трогает простой ее напев,Хоть там и пенья мало.О, вы ее отыщете – живучТот род людей, что жнет и сеет,А я из тех, кого и солнца лучУж к сорока годам не греет.Вы нас оставите… Былое оживет,Презрев туманную разлуку,Дрожащим голосом она мне запоет,На влажный лоб положит тихо руку…Ведь может быть: из всех она однаМеня действительно любила…И будет вновь душа унесенаК брегам, что утро золотило,Чтоб, как лампаде, сердцу догореть,Иль, как часам, остановиться,Чтобы я мог так просто умереть,Как человек на свет родится.Над гаснущим в томительном бредуНе надо слов – их гул нестроен;Немного музыки – и я уйдуТуда – где человек спокоен.1901
Артюр Рембо
Впечатление
Один из голубых и мягких вечеров…Стебли колючие и нежный шелк тропинки,И свежесть ранняя на бархате ковров,И ночи первые на волосах росинки.Ни мысли в голове, ни слова с губ немых,Но сердце любит всех, всех в мире без изъятья,И сладко в сумерках бродить мне голубых,И ночь меня зовет, как женщина, в объятья…
Богема
Не властен более подошвы истоптать,В пальто, которое достигло идеала,И в сане вашего, о Эрато, вассалаПод небо вольное я уходил мечтать.Я забывал тогда изъяны… в пьедесталеИ сыпал рифмами, как зернами весной,А ночи проводил в отеле «Под луной»,Где шелком юбок слух мне звезды щекотали.Я часто из канав их шелесту внималОсенним вечером, и, как похмелья сила,Весельем на сердце и лаской ночь росила.Мне сумрак из теней там песни создавал,Я ж к сердцу прижимал носок моей ботинкиИ, вместо струн, щипал мечтательно резинки.
Феи расчесанных голов
На лобик розовый и влажный от мученийСзывая белый рой несознанных влечений,К ребенку нежная ведет сестру сестра,Их ногти – жемчуга с отливом серебра.И, посадив дитя пред рамою открытой,Где в синем воздухе купаются цветы,Они в тяжелый лен, прохладою омытый,Впускают грозные и нежные персты.Над ним мелодией дыханья слух балуя,Незримо розовый их губы точат мед;Когда же вздох порой его себе возьмет,Он на губах журчит желаньем поцелуя.Но черным веером ресниц их усыпленИ ароматами, и властью пальцев нежных,Послушно отдает ребенок сестрам лен,И жемчуга щитов уносят прах мятежных.Тогда истомы в нем подъемлется вино,Как мех гармонии, когда она вздыхает…И в ритме ласки их волшебной заодноВсе время жажда слез, рождаясь, умирает.
Стефан Малларме
Дар поэмы
О, не кляни ее за то, что ИдумеиНа ней клеймом горит таинственная ночь!Крыло ее в крови, а волосы, как змеи,Но это дочь моя, пойми: родная дочь.Когда чрез золото и волны ароматаИ пальмы бледные холодного стеклаНа светоч ангельский денница пролилаСвой первый робкий луч и сумрак синеватый,Отца открытием нежданным поразил,Печальный взор его вражды не отразил,Но ты, от мук еще холодная, над зыбкойЛаниты бледные ты склонишь ли с улыбкойИ слабым голосом страданий и любвиШепнешь ли бедному творению: «Живи»?Нет! Если б даже грудь над ней ты надавилаДвиженьем ласковым поблекшего перста,Не освежить тебе, о белая Сивилла,Лазурью девственной сожженные уста.
Гробница Эдгара Поэ
Лишь в смерти ставший тем, чем был он изначала,Грозя, заносит он сверкающую стальНад непонявшими, что скорбная скрижальЦарю
немых могил осанною звучала.Как гидра некогда отпрянула, виясь,От блеска истины в пророческом глаголе,Так возопили вы, над гением глумясь,Что яд философа развел он в алкоголе.О, если туч и скал осиля тяжкий гнев,Идее не дано отлиться в барельеф,Чтоб им забвенная отметилась могила,Хоть ты, о черный след от смерти золотойОбломок лишнего в гармонии светила,Для крыльев Дьявола отныне будь метой.
«…»
…Отметим способность переводчика вселяться в душу разнообразных переживаний… Разнообразен и умен также выбор поэтов и стихов – рядом с гейневским «Двойником», переданным сильно, – легкий, играющий стиль Горация и смешное стихотворение «Сушеная селедка» (из Ш. Кро).
Александр Блок
Шарль Кро
Сушеная селедка
Видали ль вы белую стену – пустую, пустую,пустую?Не видели ль лестницы возле – высокой, высокой,высокой?Лежала там близко селедка – сухая, сухая, сухая…Пришел туда мастер, а руки – грязненьки,грязненьки,грязненьки.Принес молоток свой и крюк он – как шило,как шило,как шило…Принес он и связку бечевок – такую, такую, такую.По лестнице мастер влезает – высоко, высоко,высоко,И острый он крюк загоняет – да туки, да туки, датуки!Высоко вогнал его в стену – пустую, пустую,пустую;Вогнал он и молот бросает – лети, мол, лети, мол,лети, мол!И вяжет на крюк он бечевку – длиннее, длиннее,длиннее,На кончик бечевки селедку – сухую, сухую, сухую.И с лестницы мастер слезает – высокой, высокой,высокой,И молот с собою уносит – тяжелый, тяжелый,тяжелый.Куда, неизвестно, но только – далеко, далеко,далеко.С тех пор и до этих селедка – сухая, сухая, сухая,На кончике самом бечевки – на длинной,на длинной,на длинной,Качается тихо, чтоб вечно – качаться, качаться,качаться…Сложил я историю эту – простую, простую,простую,Чтоб важные люди, прослушав, сердились,сердились,сердились,И чтоб позабавить детишек таких вот…и меньше… именьше…
«У нее были косы густые…»
У нее были косы густыеИ струились до пят, развитые,Точно колос полей, золотые.Голос фей, но странней и нежней,И ресницы казались у нейОт зеленого блеска черней.Но ему, когда конь мимо пашенМчался, нежной добычей украшен,Был соперник ревнивый не страшен,Потому что она никогдаДо него, холодна и горда,Никому не ответила: «Да».Так безумно она полюбила,Что когда его сердце остыло,То в своем она смерть ощутила.И внимает он бледным устам:«На смычок тебе косы отдам:Очаруешь ты музыкой дам».И, лобзая, вернуть он не могЕй румянца горячего щек, –Он из кос ее сделал смычок.Он лохмотья слепца надевает,Он на скрипке кремонской играетИ с людей подаянье сбирает.И, чаруя, те звуки пьянят,Потому что в них слезы звенят,Оживая, уста говорят.Царь своей не жалеет казны,Он в серебряных тенях луныУвезенной жалеет жены.. . . . . . . . . . . . . . .Конь усталый с добычей не скачет,Звуки льются… Но что это значит,Что смычок упрекает и плачет?Так томительна песня была,Что тогда же и смерть им пришла;Свой покойница дар унесла;И опять у ней косы густые,И струятся до пят, развитые,Точно колос полей, золотые…
«Do, re, mi, fa, sol, la, si, do…»
Do, re, mi, fa, sol, la, si, do.Ням-ням, пипи, аа, бобо.Do, si, lа, sol, fa, mi, ге, dо.Папаша бреется. У мамыШипит рагу. От вечной гаммы,Свидетель бабкиных крестин,У дочки стонет клавесин…Ботинки, туфельки, сапожкиПрилежно ваксит старший сынИ на ножищи, и на ножки…Они все вместе в Luxembourg [35]Идут сегодня делать тур,Но будут дома очень раноИ встанут в шесть… чтоб неустанноDo, re, mi, fa, sol, la, si, do.Ням-ням, пипи, аа, бобо.Do, si, la, sol, fа, mi, re, do.
35
Люксембургский сад (в Париже), произносится: Люксамбур (фр.).