Транспортное кольцо
Шрифт:
Книжник быстро пробирался в темноте, стараясь полностью сосредоточиться на движении, на восприятии звуков и запахов, на собственном инстинкте самосохранения. Просто для того, чтобы избавиться от навязчивых мыслей, от чувства совершенной ошибки. Нет, ошибка была не в том, чтобы уйти в ночь. Он действительно чувствовал: нужно спешить.
Все дело в ссоре с Зигфридом.
Наверно, не стоило уходить… вот так. И тем более не стоило бросать другу в лицо несправедливые обвинения. Ведь даже то, что Книжник решился на такой поступок и бросился в ночь, надеясь прорваться, – все это заслуга
Это были опасные мысли. Нельзя расклеиваться, погружаться в себя. Так и становишься потенциальной жертвой. А он не жертва. Он воин. Он должен доказать это, если не Зигу, то самому себе.
– «Ты пропадешь один!» – передразнил Книжник, словно специально взвинчивая себя и заменяя неуверенность злостью. – За ребенка меня считает! Сколько можно…
Слова застряли в горле: за спиной почудилось движение. Обернувшись, он не увидел ничего, кроме ночного мрака. Света тонкого серпа луны едва хватало, чтобы глядеть под ноги. Парень прибавил ходу, стараясь держаться ближе к стене – так можно исключить нападение хотя бы с одной из сторон. Шуршание за спиной повторилось, донесся скрип каменного крошева на дряхлом асфальте. Боковое зрение отметило: что-то мелькнуло справа, в подворотне. Еще несколько шагов – и звуки стали более отчетливыми, явственными, будто это нечто уже не считало нужным прятаться.
Книжник не выдержал и побежал.
Он знал: открытое бегство – первый шаг к гибели. Так ты становишься дичью. Ночные твари чувствуют твой страх, твое желание спастись лишь добавляет азарта охотникам. Но ничего не удавалось поделать с этим мерзким, липким страхом. Он гнал вперед, лишая остатков здравого смысла и самой надежды спастись.
Перемахнув через груду битого кирпича, Книжник прибавил скорости – и тут же полетел кубарем, споткнувшись о торчащий вбок кусок ржавой арматуры. Перекатившись на спину, семинарист судорожно вцепился в арбалет, пытаясь увидеть хоть что-то в этой кромешной тьме.
Звук приближался. Жуткое нечто уже взбиралось на мусорную кучу, нависшую над головой Книжника. Еще секунда – и в скудном лунном свете возник кошмарный силуэт монстра. Отвратительные антенноподобные усы дернулись, чтобы нащупать жертву, чудовищные челюсти задрожали от нетерпения вцепиться в человеческую плоть…
– А-а-а!!! – Книжник отчаянно заорал и, зажмурившись, вдавил скобу арбалета.
Подстреленная тварь повалилась прямо на него. В приступе ужаса Книжник откатился в сторону, трясущимися руками перезаряжая арбалет. Взведя тетиву, он пересилил себя и осторожно шагнул к месту, где только что лежал: нужно было удостовериться, что тварь убита. Приблизившись, он изумленно вытаращился на труп.
Это была безобидная мокрица-трупоед размером с кошку. Причинить вред она могла лишь неподвижно лежащей падали, даром что выглядела действительно страшновато, а многочисленные тонкие ножки вызывали столько шума. Арбалетный болт размозжил ее крохотную голову с длинными изломанными усиками.
– Тьфу ты, черт… – пробормотал Книжник. Выдернул из тушки болт, брезгливо стряхнул липкую субстанцию.
И смех и грех, как говорится. Даже не расскажешь никому – стыдно. И это всего лишь мокрица. Что же было бы, напади на него действительно опасная тварь? Хреново было бы. Он действительно никогда не ходил по руинам в одиночестве, да еще ночью. Даже кремлевские дружинники так не делают. Но он сделал свой выбор, так что пенять не на кого.
Книжник вжал голову в плечи и прибавил ходу. Сердце все еще колотилось от пережитого страха, чувства обострились. Пожалуй, идиотская схватка с мокрицей пошла в каком-то смысле на пользу. Теперь он был больше готов встретить настоящую опасность. А угроз здесь на каждом шагу хватало. Начиная от притаившихся в руинах мутантов и медленно ползущих по стенам хищных растений, заканчивая перспективой попросту сломать в темноте ногу, провалившись в трещину в разбитом асфальте. Это было равносильно смерти. Почуяв чужую боль, сюда мгновенно сползутся любители падали. В таком случае смертельной угрозой могут стать те же мокрицы – когда их число перевалит за пару десятков.
Серп луны скрылся в облаках, и продвижение затруднилось. Книжник успел преодолеть по завалам не более квартала, когда бледный свет снова упал на мрачный город, и семинарист увидел улицу перед собой.
И замер, как вкопанный.
В трех шагах от него замерла человеческая фигура.
Нет ничего страшнее человека, встреченного ночью. Тем более – никаких гарантий, что видишь именно человеческий силуэт. Это всего лишь устоявшийся речевой оборот – «человеческая фигура». В реальности одна голова, пара рук и пара ног вовсе не означают, что перед тобой именно хомо сапиенс. Внешняя похожесть на человека куда страшнее самого жуткого монстра. Да и принадлежность к одному с тобой виду не сулит ничего хорошего – если эта встреча не намечена заранее.
Все это мелькнуло в голове Книжника, пока непослушные руки поднимали арбалет на уровень глаз.
– Стой! – звонкий голос раздался одновременно со звоном тетивы. Рука дрогнула, и болт прошел в полуметре от черной головы. Незнакомец сделал шаг навстречу, и лунный луч упал на его лицо.
Зловещий незнакомец оказался девчонкой.
– Молния?! – хрипло проговорил Книжник. – Что ты здесь делаешь?
– Гуляю, – спокойно отозвалась девочка и спрыгнула с бетонного блока, оказавшись на две головы ниже семинариста. Тьма снова сыграла шутку с восприятием реальности.
– Я чуть не подстрелил тебя! – выдохнул Книжник, опуская арбалет.
– «Чуть» не считается, – заявила девчонка, обходя его и осматриваясь.
– Откуда ты здесь взялась? Ты же с Зигом и Хельгой уйти должна была.
– Я передумала, – ухмыльнулась Молния. Она уселась на обломок бетона, поджала под себя ноги в мягких кожаных мокасинах и принялась деловито осматривать свое оружие – пару коротких клинков, напоминающих японскую «катану». – Они опять меня в Кремль отправят.
– И что же плохого?
– В Кремле вашем скучно. В школу заставляют ходить, глупостями заниматься. Зачем мне эти буквы, эти цифры дурацкие? И с детьми скучно. Я спросила одну девчонку, из старших, сколько она врагов убила, а та расплакалась и убежала. Мальчишка ко мне приставал, я ему руку сломала, так меня наказать решили из-за этого хлюпика. Думали, я в углу стоять буду! Делать мне больше нечего – пусть сначала мне ноги отрубят! Не, это не для меня…
– Но ты ведь такая маленькая… – пробормотал Книжник. – Учиться тебе надо…