Траурный эндшпиль
Шрифт:
— М-да… — подхожу я к искорёженным взрывом телам и снимаю маску. — Тут трофеев…
Обращаю внимание на порванный рюкзак, лежащий вместе с торсом, лишённым головы и иных конечностей, и палашом открываю клапан. Еда, патроны, пробитая бутылка с колой, сломанный планшет и несколько мешочков. Аккуратно, лезвием палаша, достаю мешочки и открываю их.
— Ха-ха… — радостно издаю я и пересыпаю сферы сверхспособностей себе в рюкзак. — Надо будет посмотреть в более интимной обстановке…
Очень жаль, что оружие и экипировку покорёжило и порвало на куски — так-то
Похоже, что сферы постепенно превращаются в валюту, раз многие суперы таскают их в мешочках, как какую-то очень нужную вещь.
Заканчиваю со сбором уцелевших ценностей, и иду на выход.
Стрельба доносится отовсюду, где-то иногда хлопают ручные гранаты и взрываются самодельные взрывпакеты — командующим Коммуны применялся одновременный штурм с пяти-шести направлений, вынуждающий бригадников реагировать везде и не успевать нигде.
— Курильщик-1, можешь быть свободен, — сообщил мне координатор. — Твоя часть работы, на сегодня, завершена.
— Отлично, — ответил я. — Как раз собирался уходить.
Пришлось возвращаться за Блейзером, а то неудобно получится, если его заберут коммунары. Не для того я его так старательно упаковывал.
Пошёл обратно тем же маршрутом — через сухой док, мимо первого цеха, к КПП Балтийского завода. Сажусь в крузер и еду обратно на безопасную территорию.
Уже существенно потеплело, почти середина мая, а Апокалипсис состоялся каких-то полтора месяца назад…
Люди очень быстро изменились. Те, кто был не способен к изменению или оказался слишком человечным, уже умерли, а вот те, кто выжил, по причине принятия правил этой безумной игры, стремительно сокращают планетарную популяцию. Хуже всего сейчас, наверное, в Европе, куда упали российские ядерные ракеты…
Доезжаю до автомастерской и паркую машину во дворе. Теперь надо унести домой боеприпасы и оружие, после чего заваливаться на боковую — устал от этого напряжённого дня.
Ящики пришлось связать верёвкой, как и трофейные автоматы, после чего надеть маску Тесея и тащить всё это на Карташихина. Блейзера забрать не удалось, поэтому оставил его лежать в багажнике.
Встречные люди кивали мне в знак приветствия, я кивал в ответ — добрососедские взаимоотношения, какие они есть.
В своей квартире начал чистку оружия и приведение экипировки в порядок.
— Доводить оружие до такого состояния — это преступление, — пробормотал я, снимая с первого АК-74 ствольную коробку. — Любой сержант за такое убил бы и изнасиловал. Или наоборот?
Так или иначе, людей, которые точно знают, как правильно обращаться с оружием и поддерживать его в отличном состоянии неопределённо долгое время, в городе осталось мало. И это здорово.
Закончил с трофейным оружием за сорок минут, благо, каждый автомат снабжён набором для чистки, хотя мне хватило и одного.
Пришлось прерваться на доставку Блейзера домой, а то
После того, как бросил Блейзера в ванную, а Калашниковы заблистали образцовой чистотой, я завалился на кровать и практически сразу уснул.
Спал я где-то часов пять, уже настал вечер, я бы так и спал дальше, если бы не нарастающее чувство голода и вибрация мобильника.
— Алло, — ответил я на вызов.
— Ты дома? — спросила меня Ария.
— Да, — подтвердил я.
— Я зайду? — спросила она.
— Заходи, — разрешил я.
Звонок был прерван, после чего во входную дверь постучали. Сейчас никто не пользуется дверными звонками, потому что зомби очень чутки. И пусть в Коммуне сейчас безопасно, заводить привычку звонить в дверь никто не спешил.
— Я тут взяла от бабушки… — показала Ария кастрюлю с борщом. — Чего не зашёл к ней? Она ждала.
— Не захотелось, — пожал я плечами. — Но за борщ спасибо. Проходи.
Девушка разулась и прошла на кухню.
— Ты ведь точно не расстраиваешься от того, что я заняла твою комнату? — спросила она.
— Нам что, по четырнадцать лет? — усмехнулся я и достал из кармана пачку сигарет. — Конечно же, не расстраиваюсь. Эмоциональной привязанности к своей комнате не испытываю, с бабулей у меня отношения не очень, поэтому сейчас мне всё равно, кто бы там ни жил.
Потягивая сигарету, наливаю в тарелку борща и ставлю в микроволновку. Тут всё гораздо дешевле, чем у бабули дома — там я ставил германское оборудование, самое дорогое, а здесь голимый Китай.
— Слышала, что ты очень помог ополченцам, — вновь заговорила Ария.
— Да, — подтвердил я. — Но и внакладе не остался.
Указываю на ящики с патронами и прислонённые к батарее отопления автоматы.
— Ох, самое время подбить бабки! — спохватился я. — Можешь проследить за микроволновкой?
Ухожу в спальню, где достаю из рюкзака мешочки со сферами.
— Половину, думаю, следует отдать Геннадию Павловичу, — произнёс я, сев за кухонный стол. — Без его поддержки убивать тех субчиков было бы гораздо сложнее.
— Ты так легко говоришь об убийстве людей… — вздохнула Ария.
— Времена нынче такие, — пожал я плечами. — Мы или они. А если вопрос стоит так, то чего переживать об их гибели, да?
Сферы, как понятно из их названия, круглые, поэтому на плоском столе их держать неудобно. Достаю из кухонной тумбы три большие тарелки и ставлю их на стол.
— Так, это дрянь, — бросил я простую сферу в левую тарелку. — Это тоже дрянь…
Большей частью, сферы были простыми, содержащими в себе незначительные физические и ментальные усиления, банальные специализации, а также всякие экзотические приблуды, которые никому и никогда не нужны — хвост скорпиона, клешня краба и так далее. Простых сфер оказалось аж двадцать шесть штук. Бригадники старались, собирали…