Траурный эндшпиль

RedDetonator

Но сейчас не время для АК.

— Лё шьен?! (1) — разглядел я своих нынешних оппонентов. — Ну, хорошо, что не ля шат! (2) Терпеть не могу лё шат!

Стрелять нельзя, я слишком близко к Малым Горкам, поэтому вопрос с псинами надо решать тихо и полюбовно.

Отпускаю автомат, вынимаю из ножен палаш, снимаю с наспинного крепления щит и готовлюсь встречать этих презренных псов.

Когда они приблизились, я понял, что у них есть какая-то тактика, которой они обязательно будут придерживаться: назначенные номера отряда людоедов приблизились ко мне метров на пять, а остальные

начали обход. Если не удастся повалить сразу, в нужный момент вожак нанесёт подлый и решающий удар в спину, чтобы повалить и, если повезёт, первым добраться до шеи жертвы.

Любопытно, но одичавшие собаки, вопреки тому, что поколениями воспитывались в людской среде, быстро возвращаются к древним тактикам загона двуногой дичи, будто всегда знали её…

«Они и знали», — подумал я, внимательно следя не за передними псинами, а за теми, что норовят залезть мне в мёртвую зону. — «Инстинкты спали все эти поколения, но проснулись сразу же, как в них возникла острая нужда».

Мы, люди, не подчиняемся инстинктам, у нас их полностью заменила высшая нервная деятельность, как более эффективная. Но уважай животные инстинкты — они оттачивались миллионы лет и всегда срабатывают безотказно.

Вот и пёсики, не давая себе подробный отчёт в том, что именно сейчас делают, реализовывали волчью тактику против крупной добычи. Говорят, что волки умнее собак, но собаки более приспособлены. А возможно, что их более низкий интеллект играет им на пользу: там, где волк подумает и побоится, собака даже не усомнится.

Первый бросок сделал самый мелкий член стихийно возникшего отряда людоедов: жертва ещё сильна, значимых членов отряда на неё «тратить» нельзя, поэтому в расход должен пойти самый бесполезный.

Атака была осуществлена с пяти часов, (3) с прицелом на мою правую ляжку, но я отреагировал быстрее, чем эта слабая псина, взмахом палаша развалив ей правый бок.

С жалобным скулежом, собачка рухнула на землю и начала отползать, вываливая внутренности на сочную зелёную траву.

Остальные собаки тоже среагировали быстро, ведь ждали лишь момента, когда я отвлекусь. Накинулись всем скопом, разом, чтобы повиснуть на конечностях и повалить на землю, а там моё убийство, согласно их инстинктивному плану, становится техническим вопросом.

Щит им сильно мешал, ведь я отбросил прыгнувшую на него тварь мощным и ошеломительным ударом, зато, пока я занимался этим, мне в наруч вцепилась другая псина, но сразу же отцепилась, так как металлокомпозитный сплав — это ни разу не мягко и не податливо. К чести псины, она не сплоховала и сразу же увернулась от последовавшего рубящего удара.

Остальные соратники по людоедскому промыслу пытались грызть мои бронированные сапоги, пробовали повиснуть на спине, бросались в отчаянный таран, призванный уронить меня в более удобную для них позицию, но я стоял и активно работал щитом и палашом.

— Не на того напали, сучьи дети! — сообщил я псинам.

В воздухе запахло свежей кровью и выпущенной собачьей требухой. Как-то в своём селе натыкался на задавленного Бобика — пахло от него, примерно, так же. Правда, там уже мухи вовсю летали, откладывая личинки в выпущенные кишки…

Я

убил уже четверых псов, но вожак держался позади и в отдалении.

Наконец, когда я зверски зарезал пятого собакена, вожак рыкнул и оставшиеся трое резко прыснули врассыпную. Поле боя осталось за мной, как и трофеи.

«Нет, на собачатину я, в ближайшее время, переходить не собираюсь», — подумал я, вытирая палаш ветошью. — «Нахрен такие трофеи».

Проверяю экипировку, особое внимание уделив рюкзаку, который пусть и из очень прочной ткани, с запрессованным в полиэтилен кевларом, но не неуязвимый. Всё оказалось в порядке, поэтому я поправил экипировку и продолжил свой неправедный путь, нацеленный на убийство себе подобных.

Вообще-то, если с морализаторской точки зрения, я поступаю неправильно. Неважно, что сделали или не сделали те ребята, которых я скоро начну кошмарить, важнее то, что я получу материальные ценности за то, что они умрут от моих, фигурально выражаясь, по локоть окровавленных рук.

Но мне уже почти всё равно. «Почти», потому что я, всё же, до сих пор обдумываю этот вопрос.

Дальше шёл по чистому полю, вдоль заградительной лесопосадки. Форсировал реку, имеющую ширину метра полтора, после чего вошёл в небольшую рощу, имеющую длину максимум полкилометра.

А ведь такие вот рощи — отличное место для защиты от миномётов. Часть мин неизбежно сработает в кронах, что уже неплохо, так ещё и корректировка стрельбы с дронов даст мало результатов.

В мои времена, когда я служил срочку, никакими дронами и не пахло. Авиаразведка — это рискованное занятие, ведь у вероятного противника всё просто отлично с ПВО, поэтому риск, как правило, неприемлем. Поэтому доступна только разведка посуху, неточная, противоречивая, в зависимости от компетенции разведчиков. Если разведчики хорошие, то разведданные тоже будут хорошими, а если плохие…

С появлением дронов же воздушная корректировка превращается в рутинную бытность, ведь даже если снесут какой-то китайский дрон, ничего страшного — новый стоит очень дёшево.

«Это несколько меняет характер войны…» — подумал я. — «Но не думаю, что дроны могут стать чем-то, что изменит игру».

Американцы, как немцы когда-то, любят военные ноу-хау, которые точно «изменят игру», даже термин придумали — «game-changer», но правда такова, что это должно быть нечто концептуально новое.

«Например, как линейная тактика короля Густава II Адольфа, который не автор, но активный пользователь этой тактики — это настоящий game-changer», — подумал я. — «На начальном этапе Тридцатилетней войны, пока никто не знал, что происходит, швед ломал лица имперским войскам только в путь. Но когда тактику переняли, даже немножко усовершенствовали, независимо от шведов, у короля Густава II всё сразу стало не так уж и радужно».

В этом и состоит основная проблема всех этих пресловутых «game-changer» — не получится слишком долго пользоваться преимуществами ноу-хау, ведь на противоположной стороне стоят совсем не клинические идиоты, поэтому переймут, позаимствуют, сколько надо, столько переймут и позаимствуют, а потом всё вернётся на круги своя.