Травля
Шрифт:
Вскоре они доехали до мотеля и сняли комнату. Из еды им смогли предложить только хот-доги и газировку. Сжалившись, хозяин расщедрился, предложив измученным путникам ещё чай или кофе. Подозрительно посмотрев на грязные окровавленные бинты на голове Джека, он добавил, что в номере в ванной комнате есть аптечка.
Кэрол с первого раза дозвонилась Заку. Сообщив, что Патрик и Джек с нею и объяснив, в каком мотеле их найти, она положила трубку, не найдя в себе сил на то, чтобы отвечать на посыпавшиеся из трубки многочисленные взволнованные вопросы. Лишь напоследок
Забрав поднос с едой и напитками, Кэрол и Джек из последних сил пошли в номер за Патриком. Там поели, после чего Кэрол осторожно вымыла под душем Джека, с удивлением обнаружив, что его ожоги почти зажили. Сняв бинты, она осмотрела швы. Они выглядели хорошо, что было просто невероятно, учитывая обстоятельства, чистыми, заживающими. Обработав их антисептиком, Кэрол наложила чистую повязку. Проводив Джека к кровати, она уложила его, и он сразу уснул, сытый, чистый, успокоившийся оттого, что почувствовал себя в безопасности, что муки его прекратились.
Кэрол приняла душ, потом уже в постели рядом с Джеком дождалась Патрика, который тоже пошёл купаться. Выйдя, он забрался к ним под одеяло и обнял маму. Поцеловав по очереди его и крепко спящего Джека, Кэрол счастливо вздохнула и закрыла глаза.
Лежа между ними, она обняла их за плечи, прижимая к себе и почти не веря в то, что это реальность. Что они на самом деле снова вместе. Она так боялась, что это окажется сном… Всего лишь мечтой, в которую измученный рассудок заставляет поверить, выдавая за действительность.
Она долго боролась со сном, наслаждаясь этими невероятными счастливыми мгновениями, которыми её так редко баловала судьба. Боялась, что если уснет, то, когда проснётся, её счастье исчезнет… снова, как исчезало раз за разом.
Но усталость всё равно взяла своё, и она уснула, обнимая мужа и сына, переполненная любовью, со счастливой улыбкой на губах, которая не сошла с них даже во сне.
Глава 28
Кэрол, Джек и Патрик стояли в родильном отделении и разглядывали за стеклом мирно спящего младенца. Покосившись на мужа, Кэрол не сдержала улыбку, уловив на его лице выражение сомнения. Патрик прильнул к стеклу, прижавшись носом, едва не прыгая от восторга и радости.
— Привет, ба! — воскликнул он и постучал по стеклу, пытаясь разбудить младенца.
Джек долго разглядывал ребенка, потом перевёл взгляд на Кэрол.
— Вы уверены, что это она?
Ему ответил Патрик, обернувшись.
— Конечно! Сто процентов, пап! Даже не сомневайся!
Кэрол лишь кивнула.
— Но почему её мать умерла? Разве женщины умирают при родах в наше время? — недоумевал Джек.
— У неё отказали почки. Как сказали врачи, ей вообще нельзя было рожать, но она всё равно не стала делать аборт.
— Как глупо, — пробормотал Джек.
— Не нам судить. И не надо так говорить, Джек. Благодаря этой женщине Куртни родилась. У девушки никого нет. Мы похороним её, будем заботиться о могиле, чтобы девочка знала и помнила о своей маме, о том,
— Да. Если это действительно Куртни… я согласен её забрать, — Джек кивнул и снова посмотрел на младенца. — Надеюсь, Даяну ты не будешь уговаривать меня воспитывать? Я и так от неё еле избавился, — жестко добавил Джек.
— Нет, ей больше повезло при рождении, чем Куртни, — ответила Кэрол, не обратив внимания на его резкость, хотя ей стало неприятно и больно от его слов. — У неё полная и благополучная семья. Она теперь мальчик, и зовут её Томас. К тому же, у неё уже есть два старших брата.
— Вот и хорошо. Больше я о ней знать ничего не хочу, — отрезал он.
— Спасибо, Джек, — Кэрол улыбнулась, хотя и так знала, что он не откажется удочерить девочку. Слишком тяжёл для него был груз вины перед Куртни и самой Кэрол. Перед Патриком. Но Кэрол знала, что он согласился не для того, чтобы загладить свою вину — он просто любил Куртни. Он всегда всё себе прощал, но её смерти простить так и не смог. И даже если он сам себя не мог простить, то не верил, что смогут Кэрол и Патрик. Он невольно убил Куртни, и если в этой девочке её душа, он готов был позаботиться об этом ребёнке, сделать членом своей семьи. Это было нужно не только Кэрол и Патрику, а ему лично. И он хотел это сделать.
— Прикольно! Ба, ты теперь будешь моей сестрой, представляешь? — Патрик рассмеялся, смотря на младенца.
— Только давай сразу договоримся, что ты не будешь называть её бабушкой, Рик, — Кэрол тоже засмеялась и потрепала его по густым темно-каштановым волосам.
— А как мы её назовём?
Кэрол посмотрела на Джека. Патрик тоже вопросительно уставился на него.
— Ну… раз это Куртни, пусть и остаётся Куртни, — неуверенно предложил он.
— Я за! — подпрыгнул мальчик. — Я и сам так хотел!
Кэрол согласно кивнула.
— Только давайте оставим ей фамилию матери, — добавила она.
— Мне всё равно, решай сама, — ответил Джек. — Дать ей свою фамилию я не против.
— Нет, пусть лучше матери, она отдала ради своего ребёнка жизнь.
— Я поручу одному из моих ребят заняться оформлением документов. А теперь мне пора, я уже опаздываю, — поцеловав Кэрол в губы, он провёл ладонью по голове мальчика и, развернувшись, убежал.
А уже через неделю в их семье снова появился младенец, которого здесь уже все любили.
Счастливая Кэрол с радостью и благоговением придалась заботам о малютке, уделяя внимания не меньше, чем Келли. Она любила девочку всем сердцем, обнимала и целовала, как если бы это была та самая Куртни… Её любимая Куртни, которой она была так многим обязана, подарившая сказочную жизнь, заботившаяся о ней, как о родном ребенке. Теперь Кэрол сделает для неё то же самое. И это делало Кэрол безумно счастливой, избавляя от невыносимого чувства вины. Её мечта сбывалась, она всё-таки сможет отблагодарить Куртни за доброту и любовь, пусть не получилось сделать это в той её жизни, но хоть получится в этой, новой…