Травник
Шрифт:
— Вик, давай закажу тебе коктейль и мороженое. А хочешь, целых две порции? Одно вишневое, а второе шоколадное? — услышал за спиной знакомый голос.
Случайная встреча или меня с ними кто-то свыше сводит?
— Мам, тут же все очень дорого! И потом, ты говорила, что холодного есть много нельзя, горлышко заболит, — ответила девочка.
— Ничего страшного, — успокоила ее мать. — Мы в городе почти не бываем, у нас таких лакомств нет.
Отодвинул я от себя тарелку с почти доеденной курицей и обернулся к сидящим за соседним столиком и улыбнувшись, сказал:
—
— Ой, привет! Мама, это тот дядя, который меня погладил и боль утихла! — воскликнул ребенок.
Женщина нахмурилась, не узнает, ну еще бы, я не в больничном халате, рука и нога не в гипсе, на голове бинта нет. Но вот в глазах матери девочки мелькнуло узнавание:
— Действительно, не думала тебя тут увидеть. Выписали?
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил я. — Вика, ты позволишь с твоей мамой переговорить?
— Только после того, как ты меня по голове погладишь! — звонко сказала та и добавила: — Уже несколько часов ничего не болит! Я знаю, ты волшебник.
Мать девочки отвернулась и сделала вид, что ей соринка в глаз попала. Для себя-то уже все решил и не собираюсь противиться тому пути, который свыше подсказывают. Встал, погладил Вику по волосам и послал толику энергии со своим даром, попросив того, чтобы девочка не чувствовала боли. Это своего рода такое обезболивающее, оно не лечит, да и неизвестно, чем ребенок болен.
— Ты ошибаешься, — покачал я головой, смотря на тонкие пальчики девочки, — к волшебникам не имею отношения.
— О чем ты хотел переговорить? — справившись с эмоциями, спросила меня мама девочки.
— Отойдем, — кивнул я в сторону дальнего пустующего столика.
Женщина кивнула и первой пошла в указанном направлении, я же подошел к бармену и купил Вике молочный коктейль и мороженое. Пусть ребенок пока полакомится, а разговор предстоит непростой и поверить незнакомцу окажется сложно. Я бы такого и вовсе послал подальше. Подходя к матери девочки, боковым зрением заметил новых посетителей и их появление сильно встревожило, как и то, в каком виде они сюда заявились.
Глава 9. В ДЕРЕВНЮ
Глава 9. В ДЕРЕВНЮ
Остановился у столика, за которым сидит новая знакомая и оглянулся на девочку, та с удовольствием уплетает мороженое и думаю ничего вокруг не замечает. Впрочем, компания молодых парней и девчонок, что завалились в это заведение, пока ведут себя не столь вызывающе, чтобы на них заострять внимание. Правда, среди «золотой молодежи», так таких принято называть в моем мире, находится тот, кто устроил кровавое убийство на пешеходном переходе. Уж его-то лицо всегда узнаю, тогда он рот открыл, глаза выпучил и руль судорожно крутил. Хм, а ведь у парня зрачков почти не было! И как это такой момент упустил? Он ведь находился под каким-то воздействием. Что-то принял, укололся или нюхнул? Впрочем, могли и враги отца подсуетиться. Однако, судя по тому, что узнал пока в больничке лежал, то это маловероятно.
— Так, о чем ты хотел переговорить? И, кстати, тебя как
— Знаешь, немного издали начну, — я снял кепку, положил ее на столик и пригладил едва заметный ежик волос, только-только пробивающийся на черепушке. — Думаю, про ДТП с многочисленными жертвами слышала. Так вот, я один из них и лечился в больнице.
— Нет, ничего о таком не знаю, последнее время за новостями не слежу, — отрицательно качнула головой женщина. — Но ведь это не то, для чего ты решил со мной переговорить. Дело касается моей дочери. Или я не права?
— Верно, но к Вике мы еще вернемся, — склонил я голову, принимая ее слова.
— Учти, шарлатанов на раз-два раскусываю, — предупредила та и добавила: — Даже таких обаятельных и молодых, как ты.
— Гм, — озадаченно посмотрел на нее и усмехнулся, — в такую категорию никогда не попадал, но да бог с ним. Память потерял, две клинические смерти перенес, имелись многочисленные ушибы, порезы, переломаны ребра, рука и нога.
— Извини, не знала, — нахмурилась та.
— Поэтому имени своего сказать не могу, но, чтобы как-то ко мне обращаться, то можешь звать Стасом. Валяясь бревном на больничной койке, почему-то решил, что оно мне больше подходит.
— Хорошо, Стас — значит Стас, — пожала та плечами. — Меня зовут Лера Сергеевна Угольцева, считай и познакомились.
— Я ведь в процедурную заходил, чтобы ножницы для снятия гипса стыбрить, там и с Викой познакомился, — говорю и вижу, что моя собеседница вся как-то сжалась и подобралась. — Ты чего напряглась?
— Дальше, — сухо попросила моя собеседница.
— Твоя дочь мне в двух словах рассказала, что заболела и помочь ей, кроме целителей, никто не может. К знахаркам обращалась?
— У нас их почти нет, а те, что смотрели только руками махали, — поморщилась Лера. — Но пока не понимаю, какое тебе до этого всего дело?
— Наставница у меня зелья и мази делала, травы собирала, кое-чему и меня обучила, — ответил я.
— И сколько же ты за свои услуги просишь? — чуть насмешливо, с недоверием в голосе, поинтересовалась моя собеседница.
— Гм, даже и не знаю, какие с тебя злотые горы запросить, — покачал я головой. — Слушай, а дай тысяч сто, а лучше двести! Охренела совсем? — чуть наклонился и зло прошипел. — Неужели непонятно, что взять с тебя нечего?! Черт возьми, Вику очень жалко, классный же ребенок, а мучается страшно!
Не могу сказать, что моя отповедь произвела сильное впечатление на Леру. Подозрение и недоверие из ее глаз не исчезло, но она немного смутилась, а потом резко напряглась.
— Слышь, малявка! А ну вали отсюда! — раздался чей-то голос.
— Отдай! Это мой коктейль! — воскликнула Вика.
— Был твой, а теперь у меня в животе, — рассмеялся парень лет двадцати, а компания его поддержала.
Вот не понимаю я! У них деньги чуть ли из карманов не сыплются, а они детей обирают, да еще маленьких. Это уже не отморозки, это хуже… ну, даже не беспредел, они такое дно пробили, что оттуда никогда света белого не увидеть.