Травоядный. Том II
Шрифт:
— Неплохо. Но моральное удовольствие превзошло физическое, — ответил я вполне серьёзным тоном.
— Ха-ха-ха! Естественно! А то хищники вон зайчих и в зад, и в перед! А ты тут… оп-с! Отомстил! — весело хрипел Фиро.
«Какое-то у него слишком хорошее настроение…» — решил я.
— Возница, поехали! — бросил он, и повозка качнулась.
— Так… Что мне нужно знать? — спросил я, помня, что он должен ввести меня в курс дел.
— Не волнуйся! Ничего! — бросил он и отпил из фляги.
— В смысле? А как же бой? — недоумевающе спросил
— Вот перед ним всё и узнаешь! — ответил он. — Это будет фееричное шоу! Я уже не дождусь! — с взглядом безумного картёжника сказал он.
«Что за хрень? Он же что-то знает и не говорит. Это нихера не весело!» — взволнованно подумал я.
Но что бы я ни спрашивал, он либо меня игнорировал, общаясь с флягой, либо угрожал сломать язык. Так что вскоре мне пришлось заткнуться, ведь светящиеся разломы обугленной руки были весьма убедительны.
Я лениво смотрел в окно, дрёма подступала, но я вынужденно боролся с ней. Было о чём подумать. Ведь план на удивление быстро развивался. Уже завтра третий день турнира. После него нас переведут в отдельную камеру, ну, тех, что останутся. Главное сохранить костяк: Риса, Дадук и Енси. Они неплохо показали себя, по крайней мере бесполезными не будут. К тому же двое вылезли, как и Декс, из-под ножа обезьяны.
«Нужно быстрее понять, что у них за способности… Не думаю, что они ограничиваются лишь реакцией и скоростью, — рассуждал я в уме. — Тот же Алем обладал прорицанием, Лита — исцелением. Что-то есть и у этих. Особенно у Енси. Его золотые глаза… Словно лягушка в джунглях, чем ярче, тем опаснее».
На улице расслабленно прогуливались зверлинги. Хищники и всеядные. Они спокойно шли по мощёным дорожкам, не оглядываясь, не таясь. Удивительно, как быстро привыкаешь к новым условиям игры. Но тут всё очевидно, либо адаптироваться — либо сдохнуть.
«А может это потому, что моя прошлая жизнь тоже не отличалась красками, — усмехнулся горько я. — Отец убил мать, подсадил меня на наркотики. Затем я избрал своей целью убить его. История для бездарной пьесы. И самое стрёмное, что жизнь куда хуже любой истории».
Повозка замедлилась на повороте. Перед глазами высился игорный дом, в не меньше чем пять этажей. Мои уши слышали выкрики ставок, радостные возгласы и проклятья на голову крупье. Дальше по улице два тигрида зажали мелкого крыса, желая стрясти с него деньжат. По другой аллеи прогуливалась взмыленная кабаниха с львёнком на руках, и рядом же шла расфуфыренная львица. Мы поехали мимо парка, утопающего в зелени, из глубины его слышались волевые мальчишеские крики и удары деревянного меча. Кто-то плакал, другой смеялся, третий молчал…
«Они… Мы… Не сильно-то отличаемся от людей. А может, это люди не сильно отличаются от зверей», — подумал я, глаза закрывались, веки стали казаться неподъёмными.
И в какой-то момент глаза уловили резкое движение, устремлённо в нашу сторону. Я совсем лениво, с большим трудом протёр глаза и увидел, как гигантский кабан со всего маху влетел в повозку! Мир
— Сука.! Что за чёрт! — ругался я, держась за голову, по лицу текла струйка крови.
Я слегка привстал и поднял голову, и тут же перед лицом увидел громадную кулачищу со стальными когтями!
— Сдохни! — раздался визжащий рёв по улице.
Интерлюдия
Милк Дан-Валит, Альдеро Грото, Кит Шат и другие… Он сменил множество имён за свою жизнь, и уже сам позабыл, как его назвала мать, в какой стране он родился, и зачем продолжает жить.
Он опёрся худыми руками о леер фрегата «Святая удача». Здесь его звали: Риконто Варис. И моряки, естественно, прозвали просто — Рик. Им редко доводилось видеть на борту леопардида, да ещё и столь сведущего в мореходстве. Он же недоумевал, ведь леопарды весьма недурные пловцы. Но сейчас он значился кротким (до странного) торговцем, держащим путь на остров Люсинда. Тот находился сразу же за морской блокадой Антрикары.
«Тысяча кораблей… десятки тысяч зверлингов. Все они стоят стеной, заслоняя собой доступ Империи к их дорогому дому, — размышлял он, смотря на тёмную полосу почти у самого горизонта, — Понимаю. Это достойное дело. Но почему я собираюсь разрушить эту идиллию? Из-за желания господина? Но почему я исполняю его желания?»
Ответа он, как всегда, не находил. Только знал — господин всегда добивается желаемого. И он обязан сделать всё, чтобы помочь ему. И вот он везёт провиант, воду и лекарства на остров, являющийся опорным пунктом всей блокады.
— Может, дело во мне? — прошептал он, смотря на тихие волны, — Я ведь всегда служил… Достойно исполнял свой долг, по праву слабого — сильному. Но откуда во мне такое непоколебимое убеждение в служении победителю?
Ответа не было. Он крылся где-то в недрах сознания, туманного, запутанного. И каждый, кто пытался в него проникнуть, сходил с ума. А он продолжал недоумевать.
— Почему я не могу его победить? — спрашивал он сам у себя, — Сколько бы раз ни пытался. Первая сфера, вторая, третья… Насколько же он силён? И почему я продолжаю пытаться?
Над головой кружили чайки. А он всё смотрел на качающеюся воду. Постоянно, из года в год. Он путешествовал по миру, выполняя чужие приказы, и в каждом его уголке встречал знакомых, которых не помнил. Они рассказывали, как слушали его пение в таверне, как он вступился за них на улице, как провели с ним ночь…
— Но он обещал рассказать, когда придёт к своей цели, — вспомнил он слова наместника и взглянул в небо, где проплывало одинокое облако, — Разве у такого, как он, может быть конечная цель? Вершина, к которой он стремится? Стать герцогом? Императором? Богом?..