Требуются девушки для работы в Японию
Шрифт:
Это была бредовая затея. Мы поехали в Токио, в апартаменты Марата. Я и сама не знала, зачем мне это надо. Наверное, я никак не могла простить ему, что мы расстались без особого сопротивления с его стороны. Я включила музыку на полную катушку и посмотрела на Натку. Она вновь высунулась в люк, махала проезжающим мимо японцам и орала пьяные песни. Машина неслась с бешеной скоростью, я улыбалась и смахивала пьяные слезы. Говорят же, что, когда много выпьешь, водка начинает плакать. Так случилось и со мной. Я думала о себе, о Марате, о том,
Подъехав к дому Марата, я увидела человек десять мирно беседующих мужчин европейской внешности. Среди них был Марат и его отец.
— Что там за столпотворение? — поинтересовалась пьяная Натка.
— Стрелка.
— Какая еще стрелка?
— Сходка воров, сутенеров, криминалов, не знаю, как это еще назвать.
— Красивые воры, ничего не скажешь. Все как на подбор, словно с журнала Плейбой.
От выпитого джина голова трещала, способность здраво рассуждать притупилась.
— Ты сиди, я скоро буду, — сказала я Натке.
— Ты куда?
— Хочу поставить точку на неудавшихся отношениях.
— Ты же совершенно пьяна!
— Ничего, так далее легче, а то, может, трезвой у меня бы не хватило духу.
Я только хотела выйти из машины, как рядом с нашей тачкой появился лысый. Мы обе вздрогнули и посмотрели на него как на приведение.
— Уйди нечистая, — махнула я на него рукой.
Лысый расширил глаза и тяжело задышал.
— Уйди нечистая, кому говорят!
— Сгинь! — поддержала меня пьяная Натка.
Лысый открыл заднюю дверь и сел на заднее сиденье. Обняв нас сзади, он улыбнулся, показав при этом гнилые зубы, и прошипел:
— Сейчас так сгину, что на всю жизнь запомните, сучки!
— Натка, это не мираж, он настоящий, — сказала я гробовым голосом.
— Конечно, реальный, а какой же еще! Вы, девочки, где должны быть? Я вас уже обыскался. Ты, Ирина, насколько я помню, должна быть с Маратом и получать нужную информацию. Что это, он один стоит, без тебя? Ведь твое дело — быть рядом. Он вообще в последнее время без тебя ездит, как это называется?
— Я же тебе сказала, что мы поссорились…
— А тебе было сказано: помириться.
— Не получается…
— Я тебе сейчас башку разобью, чтобы получилось. А ты, Наталья, должна вкалывать в кабаре и обслуживать клиентов после работы, а еще ждать своего дипломата. Только почему ты тут спиваешься, непонятно. Вы что, телки, совсем оборзели, не понимаете, куда попали? Может, вы думаете, что с вами тут в детские игры играют? Я как чувствовал, что вы тут появитесь. Решил немного подежурить, и не ошибся. Машину где-то раздобыли. По Токио гоняете как у себя дома. Вид у вас, правда, не совсем товарный. Кто это вас так отделал? Или в бордель какой-нибудь попали?!
— «Кто отделал, кто отделал…» Тебя это не касается, — процедила я сквозь зубы. — А ну, пошел
— Что ты сказала, сучка?!
— Что слышал! Так, без приглашения, в машину не садятся. Не твоя тачка, вот и выметайся отсюда. Мы больше к тебе и твоим друзьям отношения не имеем. Можешь оставить наши паспорта себе на память.
— Да вы что, телки, совсем сдурели! Вы теперь на нас пожизненно работать будете. Мы вас купили. Вы наша собственность! Забыли, что ли, кто вас сюда привез?!
— А вот это ты видел! — я развернулась и показала лысому огромную фигу.
Лысый покраснел, тяжело задышал и заехал мне в ухо. Я сморщилась от боли. Этот придурок попал как раз по тому месту, где были наложены швы. Затем он ткнул в мой затылок пистолетом и сурово произнес:
— А ну-ка, заводи мотор и поехали!
— Куда?
— Как куда? К Григоричу.
— Зачем?
— Поехали, там разберемся.
— Может, не стоит никуда ехать, — взмолилась я.
— Давай заводи машину, или я прострелю твою башку!
Лысый положил палец на спусковой крючок. Сердце мое учащенно забилось, захотелось позвать на помощь Марата. Он стоял всего в нескольких метрах, такой далекий и такой родной. Выглядел он, как всегда, превосходно — в дорогом — костюме, белой рубашке с шелковым галстуком и до блеска начищенных ботинках. Ну что ему стоит повернуть голову и посмотреть в нашу сторону? Крикнуть ему я не могла, так как прекрасно понимала, что если закричу, то получу пулю в затылок, и причем без всяких предупреждений. Пришлось завести мотор. Машина взревела и плавно заработала.
— Поехали! Не хрен тянуть! — злился лысый.
Я стала слушать, как работает двигатель, и удивленно пожимать плечами.
— Что случилось?
— Машина аварийная. Сюда еле доехали. Можно открыть капот и покопаться в моторе?
— Ты что, совсем оборзела?! Я сейчас разнесу все твои мозги! Поехали, кому говорят!
— У меня не получается, садись за руль ты.
— Что у тебя не получается?! Я же слышу: двигатель работает нормально! А ну не дури, а то застрелю!
— Педаль газа не работает. Видишь, нажимаю, а машина никуда не едет! Пойди посмотри, что случилось. Хочешь, мы пересядем в твою машину и поедем на твоей. Зачем на аварийной-то ехать?!
Я хотела открыть дверь и выйти из машины, но лысый рявкнул что было сил:
— Сидеть!
Вздрогнув, я села как вкопанная, боясь пошевелиться.
— Да от тебя перегаром разит, как от скотины! — разозлился лысый. — Нажрались, как суки!
— Не нажрались, а напились, — вежливо поправила его Натка.
Дальнейшие события развивались так быстро, что я даже не успела что-либо понять. Развернувшись, я схватила лысого за руку с пистолетом. Натка достала из-под сиденья толстую железную пику и всадила лысому прямо в горло. Лысый ослабил руку, и пистолет упал. Натка посмотрела на меня полоумным взглядом и расстерянно произнесла: