Требуются отдыхающие
Шрифт:
«Где они еще халат-то нашли на такую длиннющую?» – удивилась Люська.
Девица с тоской посмотрела на проходящую мимо Люську и вежливо сказала:
– Здрасьте.
– Здрасьте, – ответила Люська и прошествовала в свой галантерейный отдел, про себя жалея девицу. Стоять в самообслуживании было настоящей пыткой и полным отстоем. Туда обычно ставили новеньких. Люська потом еще несколько раз прошла мимо девицы, благо дверь в подсобку находилась прямо в отделе самообслуживания. Люське очень хотелось получше рассмотреть новенькую продавщицу, а та откровенно изнывала. Ближе к вечеру, когда Люська в очередной
– Извините, вы не могли бы тут присмотреть, пока я в туалет сбегаю?
– Валяй, – ответила Люська. Девица убежала, а Люська разозлилась на заведующую. Ведь ни фига девчонке не объяснила, как она только еще тут не описалась! Небось, и не ела ничего.
Когда девица вернулась, Люська спросила:
– Есть хочешь?
Та кивнула и сглотнула слюну.
– Погоди немного, сейчас тебе беляш принесу. У меня остался.
Люська сбегала в подсобку, достала из сумки беляш и вернулась в отдел. Девица схватила беляш обеими руками и жадно вцепилась в него.
«Ну да!» – подумала Люська. – «Чтобы такую длинноту прокормить надо вагон с беляшами».
Словно в подтверждение ее мыслям девица умяла беляш в мгновение ока.
– Спасибо! – сказала она, вытирая губы ладонью, – Еще бы покурить!
С этими словами девица мечтательно закатила глаза.
– Сейчас научу, как курить в торговом зале, – заверила ее Люська. – Гляди.
Люська открыла дверь в подсобку, затем достала из кармана халата пачку сигарет Ту-154 и зажигалку. Она наклонилась за дверь, прикурила и вышла в торговый зал, держа руку с сигаретой в помещении подсобки. Затягивалась она за дверью, дым выпускала в подсобку и в целом выглядела, как продавщица, следящая за происходящим в самообслуживании и беседующая с кем-то в подсобке.
– Здорово! – похвалила Люську девица.
– А то! – загордилась Люська. – Сама придумала. Я в самообслуживании два месяца отстояла. Тебя как зовут-то.
– Панкратьева, – ответила девица и добавила. – Аня.
– А я Люся Закревская.
– О! Так ты та самая Закревская, с которой мне заведующая не велела дружить.
– С чего бы это? – удивилась Люська.
– А ты на всех оказываешь дурное влияние.
– Это точно. Только лучше бы она тебе рассказала про распорядок дня. Кто и когда тебя подменяет, чтобы поесть и в туалет сходить. Еду всегда бери с собой. У тебя на то, чтобы поесть, минут пятнадцать – двадцать, так что на улице не успеешь. И держись меня – не пропадешь.
Ближе к закрытию универмага Люська услышала громкий крик заведующей из отдела самообслуживания.
– Закревская! – ревела заведующая, как иерихонская труба. Люська попросила продавщицу из парфюмерии, находящуюся напротив ее галантерейного прилавка, присмотреть за отделом и кинулась в самообслуживание выяснять, в чем она еще провинилась.
Оказалось, что заведующая обнаружила новенькую Панкратьеву, курящую сигареты «Родопи» прямо в торговом зале. Конечно, Панкратьева все делала правильно, как ее и научила Люська. Наполовину она находилась в отделе, наполовину в подсобке. То есть, курила именно та половина Панкратьевой, которая была в подсобке. Та же, что находилась в торговом зале, бдительно следила за дамочками, покупающими стиральный порошок. Справедливости ради надо сказать, что так поздно
К тому моменту, когда Люська появилась в самообслуживании, Панкратьева стояла, виновато опустив голову, а заведующая отчитывала ее.
– Аня, я же говорила тебе не общаться с Закревской, она тебя ничему хорошему не научит!
– При чем тут Закревская?! Я сама придумала. Тяжело же так целый день стоять. Курить очень хочется. А чего такого? Никто ж не видел.
– Ты мне Закревскую не выгораживай! Сама она придумала! Да у нормального человека до этого голова никогда не додумается. Ей-богу, уволю засранку! – гнула свое заведующая, глядя на появившуюся в отделе Люську.
– Да не знаю я никакой Закревской! Я в глаза ее никогда не видела! – настаивала на своем Панкратьева. Люська при этом делала круглые глаза и с интересом рассматривала заведующую.
– Так, так! Не видела! А кому Закревская беляш давала?
– О! Так эта добрая девушка и была Закревская? Она ж меня от голодного обморока спасла! У меня щитовидка барахлит, и бывают всплески инсулина. Если чего-нибудь в этот момент не съем, могу впасть в инсулиновую кому, как диабетик.
– Ты чего? Правда, что ли?
– Правда. Мне обязательно надо регулярно питаться.
– А Светлана Антоновна знает? – встревожено спросила заведующая.
Люська знала, что Светланой Антоновной звали директрису их универмага. Ситуация становилась все интересней. Видать, Панкратьева-то блатная. Вон заведующая аж вся пятнами пошла.
– Не знаю, – Панкратьева пожала плечами. – Они с мамой моей лучшие подружки, еще с детства. Может, и знает.
Заведующая растерянно посмотрела на Люську.
– Значит так, Панкратьева! – строго сказала она. – Вот это Люся Закревская. Назначаю ее твоим наставником. Она тебе все расскажет про распорядок дня, введет в курс дела и познакомит с коллективом.
После этих слов заведующая развернулась и отправилась в свой кабинет. Люська с Панкратьевой переглянулись и захихикали.
– Да она в целом-то тетка не плохая, – сказала Люська. – Только дура. Здорово ты ее напугала.
– Я не хотела. У меня и правда бывают такие состояния, но только очень редко. Это наследственное. У меня и мама, и бабушка проблемы со щитовидкой имеют. Слушай, а откуда она узнала, что ты мне беляш дала?
– Ой, а ты не с Луны случайно? Это ж нормальное дело. Советская торговля называется. Все друг на друга стучат и подставить стараются.
– Бррр! – Панкратьева передернула плечами. – То-то я смотрю, та продавщица, которая с ключом приходит секцию открывать и с сигнализации снимать, никогда одна в помещение не заходит. Обязательно кого-нибудь дожидается. Это, чтобы свидетель был, что она ничего не сперла?
– Ага. Вечером то же самое.
– А если они сговорятся? Например, мы с тобой. Мы же все сможем стырить. Ну, не все, а немножко, чтоб никто не догадался.
– Мы сможем. Только тырить тут особо нечего. Все ценное уже стырено, еще на подступах. Вот продавцы и страхуются на тот случай, чтобы стыренное на кого-то конкретно не повесили. А потом, когда ревизия придет, это стыренное на всех распишут и вычтут из зарплаты. Договор коллективной материальной ответственности называется.