Трегуна
Шрифт:
— Мне очень жаль, — приобняла Мария сидевшую у нее на диване Лору, когда та пришла в дом семьи Трегуна, — но я, пойми, практически не общаюсь с Мартой. Я ее даже немного боюсь.
— А Джозеф? — с мольбой подняла на нее глаза Лора.
— Могу гарантировать, что Джозеф даже заикаться не будет о том, чтобы говорить с матерью хоть о чем-то, что связано с ее работой.
— Просто руки опускаются… У нас ведь было все, и вдруг вот это… Бизнес загибается, на суд потрачено целое состояние, а тут еще и тюрьма ему светит, — разрыдалась мама Амиры. — Шон еще ладно, но Амира? Ей всего восемь! Глену же реальный срок дадут! Я советовалась с адвокатами! Лет пять или семь спокойно могут дать! Ты понимаешь?!
— Понимаю,
— У Марты связи наверняка, — не слушала ее Лора. — Я ей все готова отдать, лишь бы она… я даже не знаю… посодействовала как-то… Чтобы ему хотя бы условно…
— Да что ты такое говоришь? Вы ее взятками, что ли, закидать всю хотите? Или тебе тоже в тюрьму надо? Лора, прими факты, пожалуйста. Дело возбуждено, и ни Марта, ни кто-то еще не сможет оказать никакого воздействия. Мне правда очень-очень жаль.
Новый судья, которому передали на рассмотрение апелляцию после самоотвода Марты Трегуна, разобрался с делом весьма быстро — он обстоятельно проанализировал каждый довод, который адвокаты Глена положили в основу апелляционной жалобы, и дал всем заявленным в апелляции аргументам и возражениям подробнейшую правовую оценку, отвергнув их все без исключения. Сам Глен свидетелем своего поражения в апелляционном суде не был, поскольку к тому моменту уже находился под стражей.
В то время Амира, конечно же, не вполне осознавала произошедшие с ее отцом события, но по мере взросления, когда отца уже выпустили из тюрьмы после пятилетнего заключения, в ней поселился стыд за него. Амире казалось, что все люди вокруг смотрят на нее как на дочь зека, и это при том, что самого Глена тюрьма, по большому счету, не изменила. На время его заключения Лора и Глен решили отдать франшизу под управление фонда, который им посоветовали друзья, а затем, по рекомендации менеджера фонда и с молчаливого согласия Глена, «Пастилу» поглотила «Пастель» Бретта Линца, а сам бренд в течение года после закрытия сделки был ликвидирован. Те небольшие деньги, которые семья Мейер выручила от продажи некогда успешного бизнеса, было решено разместить частично на депозитах, а оставшуюся часть вложить в самые консервативные ценные бумаги с минимальной доходностью, чтобы остаться в финансовом смысле хотя бы на уровне среднего класса.
Глава 4
— Чувак, я так рад за тебя, — Кеннет обнял Криса, когда тот поделился с другом новостью о своем новоселье, — ты ведь ждал этого! Как Амира? Рада?
— Рада, конечно, — смущенно улыбнулся Крис. — Уже полквартиры переделала под себя. Женщина, что тут скажешь!
— Она золото, — сказал Кеннет. — Я реально очень рад за тебя.
Крис ничего ему не ответил и открыл свой ноутбук. Ещё в старших классах, когда у них с Амирой все только начиналось, он не раз замечал подкаты Кеннета к Амире: то предложит помощь с очередным школьным проектом, то просто вьется вокруг неё, шутя и пытаясь привлечь к себе ее внимание. Оба — и Крис, и Кеннет — прекрасно понимали, что являются соперниками, но всегда делали вид, будто это не так. У них никогда не было разговора по душам по поводу Амиры — по сути, каждый из них был готов признать поражение в этом негласном, весьма странном соревновании за девушку, как только Амира выберет кого-то из них. И она выбрала Криса, хотя и отдавала себе отчёт в том, что Кеннет с превеликой радостью оказался бы на его месте. Всякий раз, когда они встречались в одной компании, Крис хорошо видел, как Кеннет смотрит на Амиру, даже если сидит напротив неё на диванчике в кафе со своей девушкой. Но дружба, которая связывала Криса и Кеннета с самого раннего детства, всегда сглаживала ситуацию — у них не было ни разговоров на повышенных тонах, ни уж тем более стычек. Все делали вид, что ничего не происходит. И при этом всем все было понятно.
Кеннет учился на юрфаке, и именно он предложил своему преподавателю, который одновременно являлся партнёром юридической фирмы, встретиться с Крисом и обсудить правовое сопровождение процесса привлечения инвестиций в «Visorable». Кеннет тогда и сам немного заработал на этой сделке — и денег, и, что главнее, опыта. После того, как приложение «Visorable» выстрелило, и юридическая фирма получила свой заранее оговоренный процент, радостный преподаватель предложил Кеннету позицию младшего юриста в их фирме, и тот моментально согласился.
«Ты сегодня поздно?» — написал Крис Амире.
«Не раньше десяти приду, если не позже. У меня в восемь первое занятие по теннису. А что?»
«Сегодня ровно полгода, как мы живём вместе! Думал, может, сходим куда-нибудь, отметим, м?)))»
«Идея класс, но я и так уже два раза переносила первое занятие с тренером. Неудобно его ещё раз динамить. Давай на выходных?»
«Я сегодня хотел… Ок, ладно, в субботу тогда отметим».
«Не вешай нос! Сегодня вечером можем просто выпить вина. Как тебе?»
«Хорошо)) И я что-нибудь приготовлю к вину».
«А ты дома?»
«Да, решил не ходить на учебу. У нас завал с ребятами по новому проекту».
«Ок, до вечера тогда».
Раздался звонок — это был Кеннет.
— Здорово, Крис. Говорить можешь?
— Ага, привет.
— Слушай, я тут подумал, что мы с тобой сто лет уже не катались. Давай запланируем на ближайший месяц, пока погода позволяет?
— Точняк, идея! А куда?
— Ещё не думал, но готов маршрут посмотреть. Нормальный какой-нибудь, чтоб не попса.
— Ваще круто было бы! У меня велик уже пылью покрылся…
— А мне как раз через две недели должны байк привезти. Год копил, если не больше! Я даже спать нормально не могу — мечтаю к нему прикоснуться! — восторженно сказал Кеннет.
— Это тот велик, который ты хотел? С двухкоронкой?
— Да-а-а! «Рок Шокс»! Наконец-то свой будет! Собственный!
— Супер! На сколько там вилка ходит?
— На 7–7/8 дюйма!
— Ну, блин, такой байк грех не обкатать! Посмотри местность и скинь мне! Я за!
— Класс. Тогда давай на двадцатые числа ориентироваться. У тебя байк рабочий?
— Да, как новенький. Я на нем всего от силы раза три катался.
Крис и Кеннет уже довольно приличное время занимались маунтинбайком, хотя Мария всегда была категорически против этого опасного развлечения. «Велосипед нужен, чтобы передвигаться, а не чтобы себе на нем в горах шею ломать!» — уговаривала она Криса, но тот был непреклонен. Они с Кеннетом действительно ходили в кровоподтеках после очередного жёсткого фрирайда, но ни за какие сокровища не были готовы отказаться от этого упоительного чувства: кровь перенасыщена адреналином, перед тобой обрывистый склон, и ты держишься за своего друга — нет, не за того, кто составляет тебе компанию, а за руль байка, который сливается с тобой, и вы становитесь единым целым в этой экстремальной поездке… Изначально друзья увлеклись альпинизмом, но по-настоящему горы полюбились им именно на байках.
Спустя две недели ребята уже сидели и изучали местность и примерный маршрут.
— Точно все нормально? — неуверенно спросил Крис Амиру, когда ранним утром собирал всю нужную экипировку для сегодняшнего фрирайда.
— Нормально, нормально, — уверила его Амира, — ты вовсе не обязан посвящать мне все выходные. О себе тоже надо думать, тем более что вы с Кеннетом последнее время только об этой поездке и говорите.
— Я ведь поздно буду, — словно оправдывался перед ней Крис.
— Поздно — это как именно?