Трехручный меч
Шрифт:
— Почему?
— Я видел двух раненых.
Я с беспокойством посмотрел на далекий корабль, нет, не доплыву, хоть я и северный варвар, что подразумевает — викинг, но на самом деле из викингов почти никто не умел плавать, северные моря к этому не располагают, а сражения между кораблями они затевали, когда по уговору подъезжали к берегу, где днищем по песку, и там берсеркировали, стоя по колено в воде и не заходя глыбже.
— Ты же сам сказал, — вырвалось у меня тоскливое, — на рассвете уйдут!
— Да, но… ладно, вон помощник капитана. Если с ним не договоришься,
Помощник капитана, крепкий и быстрый парень с цепким взглядом, показался мне из тех молодых и быстро растущих менеджеров, что берутся за любую работу, сулящую прибыль, умеют ее организовать, в чем бы она ни выражалась. А то, что занят явно пиратством, вряд ли смущает, ведь, по Марксу, нет такой деятельности, на какую не пошел бы нормальный цивилизованный житель рыночного мира, и, если, скажем, кому-то потребуются для пересадки печень или почки, он тут же наладит производство из встреченных на море, расширит, поднимет на новую экономическую ступень, снизит цены, захватит новые рынки сбыта, закажет специалистам отзывы о гуманности и необходимости для общества такого бизнеса, проплатит журналистам… в смысле, распустит необходимые для успешного бизнеса слухи, словом, вполне современный парень рыночного мира.
Золотую монету взял спокойно, без торопливости, разглядел, попробовал на зуб, подкинул в воздух, та несколько раз перевернулась, он точным движением поймал ее и положил в карман, не чувствуя себя ни официантом, ни должником, любой чиновник имеет право на взятку уже за то, что разрешает войти в его кабинет, я это понимал и дал вторую монету. Он взял и поинтересовался:
— Какие проблемы?
— Обоюдовыгодные, — пояснил я на понятном ему языке. — Мне надо всего лишь попасть на один из островов в этом море.
Он окинул меня внимательным взглядом:
— До какого, говоришь, острова?
Я объяснил как мог подробно, он смотрел на меня как на сумасшедшего, однако смотрел, как я сразу отметил, уважительно. Как на Кассиуса Клея, который в конце концов начал дергаться и заговариваться после чересчур сильного бития по его черепу, но к тому времени уже заработал сто миллионов долларов.
— Ничего не обещаю, — сказал он наконец, — все-таки я не капитан. Но могу доставить тебя на борт, а там постарайся убедить капитана. Но это рискованно.
— Почему?
— Он не в духе, — сказал он с таким видом, словно выдал военную тайну. — Мы повстречали по дороге один нехороший кораблик… Словом, троих недосчитались, а четверо ранены. Я бы взял тебя уже потому, что сможешь заменить тех троих. Но… как решит капитан…
— Я рискну, — сказал я. — Но со мной волк, ворон и единорог.
Он покачал головой:
— Тут ясно и без капитана. Волка и ворона еще кое-как взять сможем, волк тоже боец, ворон может летать и высматривать врага, а единорог на корабле ни к чему.
— Но я без него как без ног!
Он оскалил крупные желтые зубы в усмешке:
— Разве тебя кто-то неволит?
— Да, — вздохнул я, — вы правы. Рынок — это свобода выбора.
Помощник капитана поклялся, что за единорога
Ступив на палубу, я быстро осмотрелся, не сходя с места. Волк присел слева у ноги и нюхал воздух, ворон рискнул взлететь, поднялся до кончика самой высокой мачты и сел там, рассматривая все сверху. Палуба, как ни странно, вымыта настолько, что блестит, связки канатов уложены ровными кольцами, на носу расположилась на массивном станке гигантская такая штука, похожая на лук, она и стреляет стрелами, только стрелы эти размером с рыцарское копье, а то и с бревно, рядом лежит как раз десяток стрел.
Корабль явно купеческий, но быстроходный, переделанный из грузового под боевой. Впрочем, места в трюмах всегда хватит для трофейного груза, а когда заполнятся, можно и продать в нейтральных портах, а золотишко привезти и спрятать в таких вот рыбацких поселках, что созданы только для охраны.
Лодку тщательно закрепляли на тросах, я смиренно ждал с волком у ноги и вороном на плече, а меня придирчиво рассматривали двое: маленький плюгавенький мужичок, а за ним гора из мяса и тугих мускулов, мужик на голову выше меня, в плечах шире вдвое, с массивными длинными руками до колен, бычьей шеей и крохотной головкой. На поясе с десяток кинжалов, а через плечо перевязь, на которой самый широкий меч, какой я только видел.
— Это и есть тот варвар, — спросил плюгавенький, — который отдал единорога за проезд? Помощник угодливо кивнул:
— Да, господин капитан!.. Очень уж ему нужно.
Боцман, а за капитаном мог возвышаться только боцман, скептически хмыкнул, капитан же спросил меня остро:
— И зачем же тебе на тот остров?
— Можно бы соврать, — ответил я, — но вы, как вижу, пираты, а пираты, как понимаю, лучшие в мире книги в своих рюкзаках хранят, так что мы на одной стороне, а зачем соратникам врать? На том острове спрятана смерть Властелина Тьмы. Как только я туда доберусь, прихлопну, как муху… Или его, что вернее.
Боцман за спиной капитана гулко хохотнул, это было похоже на выброс лавы Везувия, однако сам капитан хранил молчание. Острые глазки буравили меня насквозь, за глазками чувствуется острый мозг, вот такие маленькие да плюгавенькие поневоле развивают то, что силачам без надобности, — мозги, потому и становятся вожаками.
— Хорошо, — проговорил он после долгой паузы. — Ты в самом деле… чокнутый. Но мы тоже не совсем правильные. Так что в мешок и за борт, как собирались… отставим.
Боцман буркнул с неудовольствием: