Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы
Шрифт:
– Моя помощь, магистр Рал? Какого рода?
– У вас колоссальный опыт. Я буду весьма вам признателен, если вы открыто выскажете свое мнение, вместо того чтобы повторять «да, магистр Рал, слушаюсь, магистр Рал!». Я могу согласиться с вами или нет, могу разозлиться, но не в моих правилах наказывать людей за то, что они высказывают свое мнение. Если вы не выполните приказ, я вас заменю, но вы вправе сказать, что вы о нем думаете. Это одно из проявлений свободы, за которую мы сражаемся!
Генерал заложил руки за спину и помолчал, подбирая слова.
– Д’харианские солдаты привыкли грабить тех, кого победили, –
– Прошлые магистры, возможно, это допускали. Я – нет.
Вздох Райбиха сам по себе был ответом.
– Слушаюсь, магистр Рал.
Ричард потер виски. От усталости и недосыпания у него раскалывалась голова.
– Как вы не понимаете! Речь идет не о завоевании, не о том, чтобы отобрать у кого-то землю. Мы боремся с тиранией!
Генерал, поставив ногу на стул, сунул пальцы за пояс.
– Не вижу большой разницы. Мне известно по опыту, что магистр Рал всегда хочет править миром. Вы – сын своего отца.
Война есть война. И причины для нас не важны. Мы воюем, потому что нам приказано воевать. Для воина, который убивает, чтобы уцелеть самому, причины войны не имеют большого значения.
Ричард грохнул кулаком по столу. Гратч сразу насторожился, а морд-сит подошли ближе.
– Люди, которые погнались за теми, кто вырезал Эбиниссию, думали как раз о причинах! И именно это, а не желание грабить, дало им силы выстоять и в конце концов победить! Пять тысяч галеанских новобранцев, ни разу не принимавших участия в битве, разгромили генерала Риггса и его пятидесятитысячное войско!
Брови генерал Райбиха сошлись на переносице.
– Новобранцы? Вы наверняка ошибаетесь, магистр Рал. Я знал Риггса. Это был опытный командир. Я получил рапорты о той битве. Там довольно подробно описано, что произошло, когда армия Риггса попыталась прорваться в горы. Одержать такую победу могли только сильно превосходящие их по численности силы.
– Значит, полагаю, Риггс был не настолько опытный командир. Вы пользуетесь вторичным источниками, а мои сведения получены из первых рук, от человека, который видел, как все происходило. Пять тысяч человек, все, по существу, мальчишки, вернулись в Эбиниссию с учений, когда Риггс и его ублюдки уже покинули город. Эти новобранцы погнались за Риггсом и наголову разбили его армию. Их самих осталось в живых меньше тысячи, но из армии Риггса не выжил никто. Включая и самого Риггса.
Ричард умолчал о том, что, не будь там Кэлен, которая разработала стратегический план и сама водила этих юнцов в первые битвы, галеанцев скорее всего перебили бы в первый же день. Но, насколько Ричарду было известно, именно желание отомстить заставило солдат прислушаться к Кэлен и отважиться на практически безнадежную битву.
– Вот что значит идея, генерал Райбих. Вот на что способны люди, когда они сражаются за правое дело.
Генерал хмуро покачал головой:
– Д’харианцы воюют почти всю жизнь и знают, что к чему.
Война – это убийство. Ты должен убить прежде, чем убьют тебя.
Кто победил, тот и прав. А мотивы объясняют после победы. Когда враг уничтожен, вожди пишут об этих причинах в книгах, произносят о них речи. И если ты хорошо сделал свою работу, оспаривать их уже некому. Во всяком случае, до следующей войны.
Ричард провел ладонью по волосам. Что же он делает? На что рассчитывает, если даже те, кто сражается на его стороне, не верят в то, что он пытается осуществить?
Сверху, с фресок на потолке, на него взирали Магда Сирус, первая Мать-Исповедница, и ее волшебник, Мерит. Взирали, судя по всему, с явным неодобрением.
– Генерал, своей сегодняшней речью я пытался сделать только одно – остановить кровопролитие. Я понимаю, это звучит странно, но разве вы не понимаете? Если мы будем вести себя достойно, те, кто желает свободы и мира, присоединятся к нам. Если люди убедятся в чистоте наших помыслов, они встанут на нашу сторону. И тогда мы будем непобедимы. А пока правила устанавливает нападающая сторона, и у нас выбор один:
либо сражаться, либо сдаться, но...
Безнадежно вздохнув, Ричард откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Он больше не мог выносить взгляд волшебника Мерита. У Мерита был такой вид, словно он собирается прочесть лекцию о вреде глупой самонадеянности.
Ричард во всеуслышание заявил о своем намерении править миром, но причины, по которым он решился на это, его сторонники считали пустой болтовней. Он вдруг почувствовал себя беспомощным глупцом. Он – всего лишь лесной проводник, а Искатель – это не то же самое, что правитель. Только потому, что у него есть дар, он вообразил, что может справиться. Дар... Да он даже толком не знает, как им пользоваться, этим даром.
Какой беспримерной глупостью было думать, что все получится! Ричард настолько устал, что ему было трудно собраться с мыслями. Он уже не помнил, когда в последний раз спал.
И не хочет он никем править, просто хочет, чтобы все это закончилось побыстрее, чтобы остаться с Кэлен и жить с ней подальше от всяких битв. Ночь, проведенная с ней, была истинным счастьем. И другого счастья ему не нужно.
Генерал Райбих кашлянул.
– Я никогда не сражался раньше – я хочу сказать, не сражался по иным причинам, кроме уз. Быть может, пришла пора попробовать сражаться так, как вы говорите.
Ричард мгновенно выпрямился.
– Вы говорите так потому, что, по-вашему, я хочу услышать от вас именно это?
– Ну... – Генерал провел пальцем по краю стола. – Никто в это не поверит, но солдаты жаждут мира больше, чем кто-либо другой, я в этом уверен. Просто мы не смеем даже мечтать о мире, потому что видим слишком много смертей и привыкаем думать, что это никогда не кончится. Если начнешь думать иначе, то сразу размякнешь, а если размякнешь, тебя убьют. Когда враг видит, что ты стремишься к сражению, он может заколебаться, и это даст тебе преимущество. Но – звучит странно, как вы сказали, – все эти битвы и кровопролития заставляют тебя задуматься, а способен ли ты еще на что-нибудь, кроме как убивать. Самому себе начинаешь казаться чудовищем. Не это ли случилось с теми солдатами, которые устроили бойню в столице Галеи? Быть может, они в конце концов в это поверили. Но если нам удастся сделать так, как вы говорите, убийства, возможно, все-таки прекратятся. – От стола с хрустом отломилась длинная щепка, и генерал Райбих прижал ее на место. – Я думаю, солдат всегда надеется, что когда он убьет всех, кто хочет убить его, то сможет отложить меч. Духи свидетели, больше всех ненавидит убивать тот, кто вынужден это делать. – Он глубоко вздохнул. – Только этому все равно никто не поверит!