Третий глаз-алмаз
Шрифт:
– Нет, – взвизгнула Лиза и попыталась мне помешать, – он должен сказать, где моя дочь, или пусть подыхает!
– С ума сошла! – возмутилась я. – Он нам нужен живой и здоровый! Иначе все нити будут оборваны.
Лиза передернула плечами, я протянула графоману пилюли.
– Глотайте.
Мерзкий покорно сунул в рот лекарство, потом вдруг сказал:
– Но оно же сладкое!
– Рада за вас, – я решила наладить контакт, – вы можете говорить?
– Хочу спать, – прошептал Владимир, – голова кружится.
– А теперь постели ему простынку и взбей подушку, – съязвила
Я помогла Владимиру встать, отвела его в комнату, уложила на диван и вернулась на кухню. Лиза сидела, положив голову на сложенные на столе руки.
– Позаботилась о гниде? – глухо спросила она.
Я открыла шкафчик под мойкой, нашла там почти лысый веник, грязный совок и стала заметать останки рукописи.
– Еще и убираешься, – закашляла Лиза.
– Хочешь найти Варю? – спросила я.
Лиза подняла голову.
– Издеваешься?
– Конечно, нет. Но только ты сделала огромное количество ошибок. Зачем сожгла рукопись?
– В отместку! Он не сказал, где девочка!
Я ссыпала обгорелые обрывки в помойное ведро.
– Владимир написал роман! Ни в коем случае нельзя было сжигать его труд!
Елизавета выпрямилась.
– Он сумасшедший. Но какой-то непонятный, психи они ведь всегда психи! А Володя, когда у нас разгорелся роман, был милым, нежным, очень заботливым…
Лиза стала рассказывать, я поставила веник на место. Все равно из квартиры нельзя уйти, пока Мерзкий не проснется, я буду слушать.
У Владимира не было денег, на его фоне Лиза казалась владелицей несметных богатств. Я-то уже знала, что ее финансовое положение было шатким, но она могла повести Мерзкого в ресторан, купить ему рубашку и заплатить за такси. Впрочем, по трактирам они не ходили – Лиза боялась встретить знакомых. Как правило, свидания протекали одинаково. Она приезжала к Володе, в двух шагах от дома Мерзкого находилась пиццерия, Гинзбург покупала там лепешку с сыром, а в супермаркете брала бутылочку недорогого вина, и парочка устраивала романтический ужин до полуночи. Юрий не очень-то занимался женой, он был не ревнив и поверил, что супруга ходит в фитнес-центр, зависает там на пять-шесть часов.
– Дорогой, мне надо хорошо выглядеть, – объясняла Лиза, – по жене люди судят о муже! А я стала расплываться, значит, нужны тренажеры, сауна, массаж, водорослевые обертывания…
– Хорошо, – устало кивал муж.
Гинзбург был очень занят и искренне обрадовался тому, что жена нашла себе применение, ворочает гантели – и счастлива. За день Юре приходилось общаться с таким огромным количеством народа, что вечером у него было только одно желание: тупо свалиться в кровать и уставиться в телик. Беседовать с Лизой не хотелось. До знакомства с Володей Елизавета встречала Юру на пороге, сама подавала ему ужин и щебетала:
– Милый, расскажи, как день прошел?
Юра, не желавший заново переживать суету, отделывался мрачным:
– Нормально.
– А если поподробнее? – настаивала Лиза.
– Все хорошо, успокойся, – огрызался муж.
Елизавета обижалась, надувалась, шмыгала носом и заводила:
– Ты меня совсем не любишь, я тебе не нужна, не хочешь делиться со мной своими переживаниями…
Юра злился, и начинался скандал, вместо тихого семейного вечера Гинзбург получал масштабную войну. Сидевшей дома Лизе некуда было девать накопленную энергию, вот она и расходовала ее в истериках. Понимаете теперь, почему Юрий обрадовался, когда жена увлеклась фитнесом? У супругов уже давно были раздельные спальни, Юра мирно смотрел телик и клевал носом. Он был абсолютно уверен: Лиза сошла с беговой дорожки и в это время лежит на массажном столе. Мысль о том, что его обманывают, не приходила Гинзбургу в голову.
А вот Владимир был другой, он тонко чувствовал настроение Лизы. Юра преспокойно ломал человеческие судьбы, отказывался от тех, кто плохо работал, был жесток с окружающими. Володя умилялся закату и мог заплакать при виде бездомного котенка. Юра не любовался природой и ел на ходу. Владимир часами рассматривал цветок и вкушал пиццу, как амброзию, наслаждался дешевым фаст-фудом по сорок минут. Муж Лизы пытался заработать, крутился белкой в колесе, любовник не испытывал никаких материальных желаний, ему было наплевать, что надевать и где жить. Юра ездил на «Бентли» или «Порше», один раз ему пришлось сесть на «БМВ», и тогда Гинзбург почувствовал себя униженным. Володя пользовался метро и совершенно спокойно мок под дождем, ожидая маршрутку. Трудно было найти более полярных людей. Лиза накушалась с Юрой кислого, и ее потянуло на сладкое, а роль конфеты играл Володя.
Через три месяца незамутненного счастья Мерзкий сказал:
– Дорогая, я хочу на тебе жениться!
Лиза растерялась – ее полностью устраивало положение вещей, а любовник продолжал:
– Представляешь, какое счастье у нас впереди? Тебе не придется уезжать на ночь, будем жить в моей квартире, обожать друг друга, как Абеляр и Элоиза!
Елизавета посмотрела на обшарпанные стены, старую мебель и вздрогнула. Поселиться здесь? Навсегда? Сменить двухэтажный особняк на Рублевке на эту однокомнатную халупу, с окнами на безумный проспект?
– Я буду писать свою великую книгу, – не замечая вытянувшегося лица любовницы, частил Владимир, – ты сядешь рядом, поможешь добрым советом!
– А откуда возьмутся деньги на жизнь? – Лиза вернула Мерзкого с небес на землю.
– Деньги? – поразился Володя. – Много ли нам надо? Одной пиццы на день хватит, ты ее принесешь, и мы сыты!
Лизе стало смешно: хотелось поинтересоваться у писателя, где она раздобудет средства на фаст-фуд? Даром даже кусочка хлеба не отрежут. Но она решила не накалять обстановку.
– Ты нарисовал замечательную картину, – улыбнулась она, – но как же Барба?
– Кто? – изумился Володя.
– Моя дочь, Варя, – напомнила Лиза, – она не может остаться без матери.
– Я готов полюбить девочку! – воскликнул Володя. – В моей квартире места всем хватит, Варя может спать на кухне, на раскладушке. Познакомь нас!
И Лиза, сама не понимая почему, решилась на авантюру. Встречу обставили, как в шпионском фильме. Лиза с Варей приехали в зоопарк любоваться на животных, около вольера с белыми медведями их окликнул мужчина.