Третий ключ
Шрифт:
– Люся, стену разобрать не проблема. Если там завал, попробуем расчистить, а если не выйдет, тогда будем строить надземную галереею. Это, конечно, затратнее получится и хлопотнее, но я пока не теряю надежды. В любом случае послезавтра уже станет ясно, завален проход или нет. Я созвонился кое с кем, обещали прислать квалифицированных ребят.
Созвонился! Сам созвонился, через ее, Люсину, голову, даже не посоветовавшись. Видно, решил показать, кто тут на самом деле хозяин. Ну и пусть! Вот попробует сам, посмотрит, каково ей тут
Люся сбросила ненавистные босоножки, босиком прошла к своему креслу и с наслаждением вытянула ноги. А пусть делают что хотят, она умывает руки.
– Значит, с подвалом все решено? – Свирид если и заметил ее недовольство, то виду не подал, принялся убирать со стола бумаги. – Степаныч, ну пойдемте, глянем, как там статуи устанавливают.
– Зря ты все это затеял. – Все-таки она не удержалась, проявила заинтересованность.
– Ты про зимний сад? – уточнил он.
– Я про Даму. Зачем тебе это все нужно? Ну, пролежал этот металлолом под водой пятнадцать лет, пусть бы еще столько же лежал. Ты забыл, что ли, чем в прошлый раз все закончилось?
– Люся, – Свирид посмотрел на нее удивленно и лишь самую малость осуждающе, – ты же умная женщина, а веришь во всякую небывальщину.
– Верю! – не сдавалась она. – Верю, потому что дыма без огня не бывает. Раз говорят, что статуя проклята, значит, проклята! Степаныч, ну хоть ты бы меня поддержал, – Люся обернулась к завхозу. – Ну что там в твоих исторических документах сказано про эту Спящую даму? Ведь сказано же что-то, я уверена.
– Сказано. – Степаныч с кряхтением встал из-за стола, посмотрел в окно. – Сказано, что после установки статуи в поместье одна за другой начали случаться трагедии.
– Какие конкретно трагедии? – Люся решила не сдаваться. – Конкретизируй, Степаныч, для особо скептических товарищей.
– Да нечего конкретизировать, – завхоз развел руками, – намеки одни. Мол, участились случаи необъяснимых смертей и самоубийств. Доподлинно известно, что тела находили либо в пруду, либо у подножия статуи.
– Видишь! – Люся с вызовом посмотрела на Свирида. – Даже сто лет назад от нее были сплошные неприятности! Батяня мой, убежденный атеист, и тот предпочел от статуи избавиться.
– И это в некотором смысле варварство, – пробурчал в усы Степаныч. – Нельзя так с памятником культуры.
– А где написано, что это памятник культуры? Покажи бумажку! Обычная парковая скульптура. Да ей цена – копейка в базарный день. Я б ее на переплавку...
– Люся! – Свирид хлопнул ладонями по столу, и на прозрачной поверхности остались отпечатки его пальцев. Люсю передернуло. – Все, мы с Петром Степановичем уходим, а ты как хочешь, можешь оставаться здесь.
Вот ведь осел упрямый, совсем свихнулся с этими своими психами!
– Я с вами! – Люся решительно встала, направилась было к выходу из кабинета, но вовремя вспомнила,
К их приходу две из трех статуй уже были установлены на площадке между парком и прудом, невдалеке от ажурной каменной беседки. Ангелы, очищенные от ила и окислов, приведенные в божеский вид, стояли, обратив скорбные лица друг к другу. Выглядели они вполне мило, даже трогательно. Люся боялась, что будет хуже, а получилось очень даже неплохо.
Установкой Спящей дамы занимались два рабочих из пансионатского штата, тут же неподалеку, задумчиво пожевывая травинку, стоял Сандро. При появлении Люси он встрепенулся, расплылся в белозубой улыбке. Вот и хорошо, что улыбается, пусть Свирид посмотрит. Может, поймет, дубина стоеросовая, от какого счастья отказался.
Но, к огромному Люсиному огорчению, Свирид не смотрел ни на нее, ни на Сандро. Свирид не сводил взгляда с Дамы.
– Стоп! – В сонной тишине парка его голос показался вдруг громогласным. – Как вы ее ставите?
– Да так и ставим, как нужно. – Один из строителей стянул с головы грязную бандану, протер мокрое от жары и напряжения лицо. – А что не так-то?
– Все не так. Вы ее устанавливаете лицом к дому, а нужно лицом к пруду.
– С чего бы это? – удивилась Люся. – Ангелы смотрят друг на друга, а Дама смотрит на Ангелов. Логично?
– Может, и логично, но недостоверно, – Свирид покачал головой. – В архивных документах сказано, что изначально все было не так.
– А как? – хором спросили рабочие.
– Дети смотрят друг на друга, – вместо Свирида ответил Степаныч, – а мать смотрит на пруд.
– Не понимаю, – Люся мотнула головой, – мать должна смотреть на детей, чего ей на пруд-то пялиться?
– Сейчас увидишь. – Свирид потер безупречно выбритый подбородок, скомандовал: – Переворачивайте, ребята!
Легко сказать – переворачивайте. На деле все выходило гораздо сложнее. У Люси, наблюдавшей за установкой статуи, вдруг возникло ощущение, что Дама сопротивляется, что плевать ей на пруд с его красотами, что, как всякая нормальная мать, она хочет видеть своих детей. Может, все это лишь игры воображения, да только за время установки статуя падала трижды и всякий раз так, что лицо Дамы было обращено в сторону Ангелов. Да что ж они издеваются-то?
Люся уже хотела было вмешаться, но Сандро, который непонятно каким образом оказался рядом, взял ее ладонь в свою, сжал не сильно, скорее успокаивающе, сказал задумчиво:
– Может, и не зря ее так поставили? Может, есть за что?
Глупость какая! Кто б додумался наказывать статую?! Это же не живой человек, это же арт-объект.
– Умные вы все больно, – проворчала Люся и высвободила руку из цепких пальцев Сандро. – Только и умеете, что команды раздавать да решать, в какую сторону бабе смотреть. И вообще, ты чего тут стоишь? У тебя дел нет?