Третий ключ
Шрифт:
– Думаешь, это она – графиня?
– Не знаю, но теперь ты понимаешь, отчего я так волнуюсь, отчего не хочу, чтобы ты ходила в поместье. Пока не нашли статую, все было иначе, но сейчас, я сердцем чувствую, что-то должно случиться.
– Уже случилось. – Аглая замотала головой, прогоняя дурноту. – Сегодня утром возле пруда нашли задушенную девушку, а я не помню, где была полночи...
В дверь его комнаты постучали – на пороге стояла Аглая.
– Можно? – С прошлой ночи она как
Это его вина. Он не переставал корить себя за поспешность. Не следовало говорить о своих подозрениях в присутствии остальных, достаточно было рассказать Степанычу. Но теперь уж что? Что сделано, то сделано.
– Конечно, заходи! – Михаил распахнул дверь, хотел обнять Аглаю, но она отстранилась, даже вытянула вперед руки, чтобы он не смог ее коснуться.
И в этом, наверное, тоже есть его вина. Вместо того чтобы проводить ее домой, он остался с остальными в поместье, понадеялся, что при свете дня с Аглаей не случится ничего дурного. И даже днем не нашел ни минуточки, чтобы навестить ее, узнать, как дела.
А все потому, что день выдался тяжелый во всех смыслах. Пришлось сопровождать Надежду Павловну в город, а потом утешать ее после нелегкого телефонного разговора с родителями Риты. Наверное, лучше него с этой задачей справился бы Степаныч, но у того хватало своих забот: Антоновка гудела, как растревоженный улей, председатель желал знать подробности, а участковый выжимал из смотрителя все соки, пытаясь выведать, куда с места преступления подевался наипервейший подозреваемый Григорий Пугачев и почему его не задержали силами стройотрядовцев.
В поместье тоже было неспокойно. Кое-кто из команды решил уехать, но оказалось, что сделать это не так просто. Вскрытие подтвердило предположение Михаила, и всех участников драмы настоятельно попросили задержаться до выяснения обстоятельств.
– Миша, мне нужно с тобой поговорить. – Аглая присела на застеленную кровать, по-ученически сложила ладошки на коленях. – Миша, ты только не перебивай, хорошо?
Аглая говорила, и в каждом сказанном слове Михаил находил все больше и больше подтверждений своим догадкам. То, от чего остальные открещивались и считали всего лишь легендой, запросто могло оказаться правдой.
Аглая закончила свой рассказ, посмотрела затравленно, точно ожидала осуждения.
– Выходит, ты тоже Полонская? – спросил Михаил первое, что пришло на ум.
– Я Ветрова. У меня фамилия человека, за которого вышла замуж моя мама. Миша, ты понимаешь, что все это значит? – Аглая подалась вперед, и от того, что он увидел в ее глазах, Михаилу на мгновение стало не по себе. Так же, как прошлой ночью, когда то, что он предпочитал считать молнией, едва не пробило брешь в тонкой ткани реальности.
– Надо полагать, ты – одна из наследниц графа Полонского, – Михаил мотнул головой, прогоняя наваждение, – но, если твой отец не оставил завещания, доказать это
– Миша, я сейчас не об этом! Я о том, что случилось с Ольгой, о том, что она натворила. Это ведь ужасно!
– Аглая, ты тут ни при чем. – Он старался, чтобы голос звучал как можно более уверенно. – Это дела давно минувших дней.
– Она убила собственных дочерей! Она их утопила!
– Она была больна. Я думаю, она даже не осознавала, что творила...
– У меня такая же болезнь, – Аглая всхлипнула, спрятала лицо в ладонях, – и сегодня ночью, когда у меня случился приступ, погиб человек...
– Это не ты! – Михаил прижал ее к себе, погладил по голове. – Аглая, этой ночью ты была со мной. Это не ты!
– Только вторую половину ночи, – ее голос был глух от сдерживаемых слез. – Миша, мне страшно. Бабушка говорит, что в детстве мне часто снилась женщина, я называла ее Оленькой, и Пугач...
– Что Пугач?
– Вчера вечером он встретил меня, сказал, что Спящая дама хочет меня видеть, что она зовет меня. Понимаешь?!
– Аглая, Пугач – сумасшедший. – Михаил говорил и сам не верил своим словам. Слишком уж много совпадений, слишком уж все странно. И да – полночи Аглая была одна...
– А что, если я тоже сумасшедшая?! Если я такая, как она?
– Ты – не она! Ты не сумасшедшая. Послушай, тот факт, что ты принадлежишь к этому роду, еще не делает тебя ни сумасшедшей, ни убийцей. Я в это не верю.
– Не веришь? – Она отважилась, наконец, посмотреть ему прямо в глаза.
– Не верю и тебе не позволю. – Михаил встал, потянул Аглаю за собой.
– Куда?
– Пойдем на раскопки. Надежда Павловна говорит, чтобы выбить из головы дурные мысли, нужно занять руки. Твоя бабушка знает, где ты?
– Знает.
– Это хорошо, потому что сегодня ты останешься у меня.
– Это невозможно, – она покачала головой.
– Возможно. Ты взрослая, Аглая. Ты можешь принимать решения.
Михаил уже внутренне приготовился к тому, что придется долго уговаривать, убеждать в своей правоте, возможно, не только Аглаю, но и ее бабушку, которая отчего-то считает, что ее внучке может угрожать опасность. Если уж на то пошло, то кто лучше него справится с ролью телохранителя?! Он, конечно, не супергерой, но ведь мужчина, к тому же не самый слабый.
Аглая его удивила, после долгого молчания она наконец сказала:
– Мне нужно как-то предупредить бабу Маню.
– Это не проблема, – Михаил вздохнул с облегчением, – передашь через Петю.
...На раскопках было многолюдно, вопреки ожиданиям, к работе вернулись почти все стройотрядовцы. Наверное, Надежда Павловна оказалась права: стресс проще пережить с лопатой в руках. Сама руководительница выглядела собраннее, чем утром, она даже попыталась улыбнуться при виде Михаила и Аглаи. Ее растерянность и неспособность контролировать ситуацию выдавал лишь голос. Истеричные нотки в нем были едва различимы, но все же...