Третий лишний. Бегство от одиночества
Шрифт:
– Не следует грубить тому, кто может значительно облегчить вашу жизнь, мисс Норт.
– незнакомец паскудно улыбнулся, облизав пухные губы.
– Я влиятельный человек в городе, а вам может понадобится моя помощь.
– его сладострастный взгляд вульгарно прошелся по ее груди, шее, бедрам.
– Идите прочь!
– потеряла всякое терпение Ханна и попыталась вырвать руку.
– Как скажете, но если вдруг пожелаете увидеть, можете найти меня в "Золотой устрице" или "У Фанторена", где я обедаю каждый вечер. Удачного дня, мисс Норт. Не пожалейте о холодности. Вы ведь любите состоятельных
Он ушел, а Ханна, словно оплеванная, с дрожью в ногах продолжила подниматься по ступеням. Стараясь сохранить лицо, она медленно дошла до дома и заперлась в комнате. Вечером ужинать не спустилась, сославшись на головную боль.
И утром настроение оставалось противным и взвинченным. Обнимая руками подушку, лежала на кровати и не собиралась вставать. Миссис Моррис пыталась зайти в комнату, но на ее стук Ханна не отвечала, во второй раз пожалев, что остановилась у хозяйки, любящей читать нотации и поучения. Уже на третий день от чопорности супруги пастора ее тошнило.
Тем не менее через полчала стук стал необычайно настойчивым, и изображать, будто она крепко спит и не слышит, стало невозможно. Накинув пеньюар, раздраженная и злая мисс Норт открыла дверь. Миссис Моррис, увидев ее соблазнительное облачение, замерла с открытым ртом, сжимая букет желтых роз. От возмущения слова застряли у хозяйки в горле, и она чуть не уронила цветы на пол.
– В этом доме живет почтенный, уважаемый пастор и я, достойнная женщина с безупречной репутацией.
– зашипела она, отойдя от удивления.
– А вы ведете себя, как развратница. И вид у вас как у...
– Вам понравилось. Благодарю.
– в ответ равнодушно усмехнулась Ханна.
От подобной дерзости миссис Моррис стала задыхаться.
– Вон из моего дома!
– почти кричала она от возмущения.
– Как вернете десять долларов, сразу съеду. Не имею желания оставаться.
От негодования и жадности у женщины затрясся подбородок.
– Два доллара за четыре дня - уже неплохо. Иначе останусь до конца месяца!
– спокойно ответила мисс Норт.
– Деньги были вам уплачены при мистере Вуде, при свидетелях, так что будьте добры.
На возгласы супруги почти беззвучно пришел мистер Моррис, и Ханна не успела спрятаться за дверь. Увидев ее в черно-красном пеньюаре, небрежно накинутом на плечи, мужчина смотрел, не мигая. Хозяйка не видела мужа, стоящего со спины, поэтому продолжала ругаться и, держа рукой дверь, не позволяла Ханне закрыть ее.
– Стыда у тебя нет! Развратная девка!
– швырнув розы на пол, супруга пастора развернулась, чтобы уйти, но заметив мужа, бесстыдно разглядывающего постоялицу, разъярилась еще больше.
– Забери, распутница, свои десять долларов и убирайся вон!
– А отчего не все двенадцать. Неужто, взятые у распутницы два доллара, не будут жечь вам руки?
– усмехнулась Ханна.
– Забери все свои деньги и убирайся.
– Обязательно!
– разозленная и оскорбленная мисс Норт громко захлопнула дверь перед носом хозяйки.
– Чего, бесстыдник, смотришь на блудницу!?
– накинулась Мэриетт на мужа.
Ханна сидела на кровати, подперев дверь стулом. Она была опустошена и в отчаянии. Боясь расплакаться перед Мэриетт, пыталась успокоиться и набраться сил, чтобы спуститься и выйти на улицу. Хотелось есть, но лучше быть голодной, чем показать, что глупые злые слова задели ее за живое. Цветы оказались от неизвестного анонима, но фривольная подпись: "Прекрасной кокетке" наталкивала на мысль о том, что это от того человека, пристававшего к ней на набережной. После произошедшего и на улицу было страшно выйти одной. Вдруг к ней подойдет еще один из таких поклонников, и она разрыдается от отчаяния. Она ощущала себя несчастной и падшей грешницей.
"Все из-за гордыни и безмерных грехов моих. Я достойна того, что получаю..." - корила она себя, занимаясь самоедством и самобичеванием. А потом пришла апатия. Встав на колени, Ханна начала усердно и искренне молиться.
Легкий стук в окно отвлек. Сначала Ханна подумала, что это птичка или осенний лист, но легкий стук повторился. Подойдя к окну, увидела, как стоя одной ногой на обрезанном суку, а другой на тонкой ветке, Саймон бросает мелкие камешки в окно.
Видеть знакомое, улыбающееся лицо, приятно. Это как глоток прохладного лимонада в летний зной. Не устояв, Ханна открыла окно и высунула голову..
– Как ты?
– без обиняков спросил он.
– Судя по глазам, не очень.
Ханна молчала.
– Можно подняться?
– Зачем?
– Ты не рада меня видеть?
– Может, и рада, но осталось только Мэриетт застать тебя в комнате, и прозвище "распутница" навсегда останется со мной.
– Ты так спокойно об этом говоришь?
– удивился Саймон.
– Неспокойно. Со вчерашнего дня я неспокойна.
– Ну, можно? Клятвенно обещаю, если застанет, я на тебе женюсь.
– Конечно, а потом миссис Вуд и Мэг устроят мне райскую жизнь.
– Матушка нет, а Мэг уже устроила. Так можно?
– Саймон посмотрел на нее самыми честными глазами.
– Но если поведете себя не как джентльмен, я буду кричать.
– Я буду очень воспитанным джентльменом. Обещаю!
– произнес мистер Вуд, влезая в окно раньше, чем получил разрешение. Он столь ловко поднялся на второй этаж, словно всю жизнь только и занимался тем, что забирался тайком в чужие комнаты.
– Ого, только появились в Бальборо, уже цветы от поклонника?
– кивнул мужчина на лежавшие на полу розы.
– Не жалко?
– Нет. И не смотри на меня так. Пусть обо мне говорят, что хотят, но это только слухи.
– Кстати, о слухах! Выпить не хотите?
– он снова достал серебряную флягу.
– Нет. Я не настолько наивна, чтобы пить в собственной комнате, полураздетой, при постороннем мужчине.
– Я без коварства предлагаю, для упокоения.
– Теперь все стало еще хуже?
– обреченно спросила она.
– Смотря, с какой стороны посмотреть...
– издалека начал Саймон.
– На днях Мэг спросили, как так случилось, что незамужняя мисс Марвел пересекла два штата с женихом без сопровождения, и она вспомнила о вас, как о компаньонке Лидии. Однако Мэгги не была бы собой, если бы не рассказала о вас все что знала, добавив свои домыслы. Так что город взбудоражен, все только и говорят о вас.