Третий проект. Спецназ Всевышнего
Шрифт:
Некоторые думают, что эта цепная реакция не скоро дойдёт до людей. Ошибаетесь, господа: мы уже вовлечены в круговорот смерти. Ведь мировые рынки завалены генетически модифицированными продуктами, мы поедаем их в огромном количестве. И вдруг выясняется, что подопытные мыши, которых кормили такой пищей, дают малорослое потомство, оно много болеет и плохо соображает, то есть вырождается.
После обнародования этих и других неприглядных фактов на Западе разразился грандиозный скандал. «Зелёные» добились запрета генетически модифицированных продуктов в США и Канаде. Куда же их девать? Как всегда – в Россию. И вот нам радостно сообщили, что на упаковках с такими продуктами будут писать специальные предупреждения. Но эта информация прошла тихо, мало кто понял её смысл. Большинство покупателей по-прежнему
Доктор биологических наук Любовь Александровна Калашникова много лет работала в Словении, создавая трансгенные модификации домашних животных. И, вернувшись в Россию, она рассказала ужасные вещи.
Животные, которым ввели чужой, но якобы полезный ген, жутко болеют, 98 процентов из них погибают. А дотянувшие до половозрелого возраста не могут спариваться: потенция почти на нуле. Тогда маток осеменяют искусственно – и получают потомство ещё более больное, чем родители. У генетических уродов увеличены органы, идут внутренние кровотечения, развиваются раковые патологии. Но нам не показывают трансгенных калек, а потихоньку уничтожают их, чтобы не пугать общественность. А то она добьётся запрета этих исследований, и генетики перестанут получать денежки. С серьёзным видом они нам внушают: мол, молоко трансгенной коровы содержит новые полезные вещества и необычайно вкусно. Если хотите – в нём будут лекарства, которые вам нужны. Платите полмиллиона долларов – бурёнка ваша (именно столько стоит трансгенная корова). Жуть берёт от мысли, какие изменения может вызвать в нас молоко или мясо такой больной коровы. И страшно подумать, в кого мы превратимся, если в нас пересадят орган трансгенной свиньи. Ведь хавроньи, несущие человеческий или бычий ген гормона роста, страдают бесплодием, артритами, язвой желудка, летаргией (!) и другими нарушениями. Чем не генетическое оружие? Пока, правда, для свиней.
– Реальные успехи в этой области очень малы, – сказал мне доктор биологических наук, профессор Пётр Гаряев. – Не верьте сенсационным сообщениям. На самом деле трансгенные растения и животные – это страх Божий, реализация фантазий Герберта Уэллса из романа «Остров доктора Моро».
Но вот, захлёбываясь от восторга, мировые СМИ сообщают нам новую сенсацию: скоро начнутся подобные эксперименты над людьми. Мол, расшифрована структура человеческого генома: в какой последовательности идут друг за другом миллиарды «букв» в молекуле наследственности. Переставляя их с места на место, мы якобы вылечим рак и СПИД, все станем гениальными, победим старость и обретём бессмертие… Фантазиям нет предела. А что на самом деле? Генетики лукаво говорят: «Посмотрите, как подскочили акции наших фирм, когда мы составили карту человеческого генома. А финансистов на мякине не проведёшь – они чуют, что скоро это открытие будет давать огромные прибыли». Извините, но о нём банкирам рассказали сами генетики. А что, если они преувеличили свои достижения?
– Это грандиозный обман, подобный сказкам физиков о том, что скоро они получат управляемый термояд, – утверждает Пётр Гаряев. – В обе аферы были вбуханы колоссальные деньги, а результат – практически нулевой. Потому нам и вешают на уши «великие достижения генетиков», чтобы мы снова раскошелились на их исследования. Мол, для создания рая на Земле им нужно ещё несколько десятков миллиардов долларов. Даже Клинтон и Блэр попались на эту удочку.
– Но нам говорят: удалив ген старения, мы станем бессмертными, а вставив ген гениальности, превзойдём Льва Толстого и Менделеева…
– Всё это пропагандистский бред. Ведь ген подобен кнопке: нажал на него – получил эффект. А что при этом произошло в аппарате наследственности, генетикам, как правило, совершенно непонятно. Они работают вслепую, как с чёрным ящиком. И получают результаты, мягко говоря, не всегда приятные. Есть так называемый эффект транспозиции: если фрагмент ДНК перескакивает с одного места на другое, то он меняет свой генетический смысл. Например, на своём месте онкоген весьма полезен: он помогает прорастать клеткам. Но если его переместить на другое место, то он станет очень вредным – начнёт формировать раковую опухоль. Манипулируя наследственным аппаратом,
– Почему же случаются такие проколы? – спросил я учёного.
– Допустим, вы не знаете английского языка, – ответил он, – но самонадеянно идёте в Британскую библиотеку, чтобы прочитать в ней все книги. Но вместо чтения вдруг начинаете… нумеровать в них буквы. Через несколько лет титанического труда вы устанавливаете просто последовательность букв в библиотечных книгах. Но эта механическая работа не дала нужного результата: вы не прочитали ровным счётом ничего. Вы не изучили языка. Нечто подобное как раз и сделали учёные по программе «Геном человека»: они установили зоны ответственности 50 тысяч генов и последовательность трёх миллиардов нуклеотидных пар, то есть тех же букв, – но только в наследственных программах. Потрачены миллиарды долларов. А знания генетического языка они так и не дали. Генетики работают вслепую и поэтому не могут вылечить рак и СПИД, не могут даже выполнить свои обещания. Хорошие приборы автоматически определяют последовательность нуклеотидов. Генетики делают вид, что, установив всю последовательность, они постигнут тайны хромосом. Но это всё равно, что понять улыбку Джоконды, изучая состав красок, которые использовал великий Леонардо.
– Вы хотите сказать, что эти знания не дают никакой пользы?
– Польза ничтожна по сравнению с гигантскими затратами на исследования. Это суперотмывка денег.
Думаю, мой собеседник имеет право так говорить, потому что сам получает нищенскую зарплату в одном из московских институтов Российской Академии наук.
Его лаборатория находится в маленькой комнатушке без окон и вентиляции. Но в ней получены результаты, которые не снились целым институтам. Сотрудники лаборатории развили теорию волновых генов, появившуюся в России еще в 20-х годах, и подтвердили ее на практике.
Чего стоят опыты с пшеницей: ее зерна убили чудовищной дозой радиации – но они ожили под действием принципиально нового лазера, который создал Петр Гаряев вместе с кандидатом технических наук Георгием Тертышным. Или эксперименты с картофелем, у которого клубни стали расти на стеблях, как у помидоров: излучение лазера, похоже, пробудило в этом корнеплоде генетическую память пасленового предка. Или опыты с лазерными зеркалами, на которые записывали наследственную информацию и хранили ее сколь угодно долго, то есть открыли новые носители памяти для следующих поколений компьютеров.
Волновые генетики расшифровывают не последовательность букв, а механизм генетического кода, изучают язык и образы наследственности. Они как бы говорят тем, кто работал по программе «Геном человека»:
– Ребята, вы сделали полезное дело – пересчитали и пронумеровали чуть ли не все нуклеотиды. А мы можем подсказать вам, как читать эти последовательности. Они складываются в трехмерные структуры, излучающие свет, подобный лазерному, и радиоволны, которые улавливает наша аппаратура. Нуклеотиды в хромосомах складываются в голографические решетки, с которых клетки считывают наследственную информацию. Мы овладели логикой, которая позволяет понять, что же делают куски ДНК, которые вы, коллеги, пронумеровали…
Открытия Петра Гаряева и Георгия Тертышного объясняют, почему у других генетиков все происходит, как всегда, хотя они хотели, как лучше. Гены в привычном понимании этого слова кодируют лишь мизерную (белковую) часть наследственной информации, а львиная доля ее записывается на волновом уровне в ДНК-программах и в ДНК-текстах, подобных человеческой речи. И если экспериментатор вводит в молекулу ДНК чужеродный фрагмент, то его физические поля искажают всю программу наследственности.
То есть идет перекодирование на более высоком уровне, о котором классическая генетика ничего не знает. В результате неожиданно возникает другая генетическая программа. И несчастный фрагмент ДНК, который поставили не на свое место, начинает играть роль роковой запятой во фразе: «Казнить нельзя помиловать».