Третий проект. Спецназ Всевышнего
Шрифт:
Во-вторых, в захваченной «трофейщиками» стране проводится целенаправленная политика разрушения. Правительство с большой энергией курочило полюса технологического роста, почти сознательно дробило инфраструктуру от жилищно-коммунального хозяйства до энергетики. Оно разрывало транспортную связь между регионами, подталкивая их к обособлению. Тем самым Дальний Восток Москва толкала в китайскую зону влияния, Восточную Сибирь – в американскую, Северо-запад – в зону влияния Евросоюза, а Юг России и Кавказ – в турецкий ареал.
В-третьих, «Беловежская РФ» вела последовательную политику на истребление собственного населения, на сокращение его численности до тех искомых 50 миллионов человек, о которых постоянно говорят
В-четвертых, это «государство» способствовало культурно-топологическому разрушению русских, нацеливая важнейшие государственные каналы телевидения на деструкцию нашего национального топоса, наших традиций.
В-пятых, Беловежский монстр не давал подняться русскому высокотехнологичному производству, имитируя сосредоточенную волевую политику пустым бумаготворчеством и бессмысленными словопрениями.
В-шестых, лжегосударство РФ уничтожало русские Вооруженные силы.
Это может кому-то не нравится, но это, к великому сожалению – правда.
Путинский симулякр
Изменилось ли что-то с приходом Путина? Думаем, что да. Прочти, читатель, наши записи 2001 года, когда мы начинали писать «Третий проект», и сравни с нынешним днем.
«Путин, по идее, должен был стать завершителем тридцатилетней истории страшной, уничтожившей нас Большой Сделки. Более того, в каком-то смысле он должен был завершить и другой цикл нашей истории – „западнический“, начатый при Петре, когда мы смотрели на Запад как на идеал.
Как завершитель цикла, Путин попытается применить весь арсенал методов прежних времен. И тут творятся вещи поистине загадочные. С одной стороны, Путин выступает как государственник. С другой, у него в министрах экономики сидит Греф, толкающий либеральные экономические программы. С одной стороны, Путин создает «Рособоронэкспорт», с другой – чуть ли не полностью развязывает руки Чубайсу, норовя либерализовать рынок электроэнергии. Как это понимать?
Происходит это не из-за того, что у него слишком много советников или сам он – человек нерешительный. Нет, просто Путину катастрофически не хватает времени, и он пытается попробовать все лекарства сразу. А чтобы не отравить больного, Путин пускает в ход малые дозы разных снадобий. Он напоминает Примакова, только в более активном варианте. Ибо какова была философия Примакова? Раз государства нет, то доведем все до логического завершения – правительство не станет ничего делать, и экономика оживет. И что самое удивительное – так, в общем, и получилось.
Путин же, пробуя все рецепты, старается выиграть время, потому как в душе своей он хотел бы попробовать жестко-государственный вариант, некий госкапитализм, где игра идет по очень суровым правилам, но главным собственником все равно будет государство. Вот туда он хочет пойти. Но тут есть проблема. Путин пытается строить новое государство, используя еще неразобранные элементы советской системы – КГБ, МВД и прочие. Он выстраивает государство из силовых, служилых структур. Но самое большое разочарование постигнет эту команду, когда ей все-таки удастся построить сильное государство. Ибо под этим государством не окажется общества и страны. Ибо самая большая беда ныне – распад общества, его атомизация. Путинское государство, чего доброго, уподобится «Бурану». То есть, один раз оно «слетает в космос», но потом встанет на прикол в парке Горького. Просто потому, что под это государство, как и под белоснежный корабль Лозино-Лозинского, нет программы, нет полезных нагрузок. Путин рискует получить штаб без армии, капитанский мостик без корабля под ним.
Но почему у нас нет общества? Сдается нам, что нет ни реальной идеи, ни Общего Дела, сплачивающих народ. Охрана наворованного – это дело частное. Грабить можно и всем миром, а вот защищать собственную долю – дело сугубо личное. И еще – война. Против тех, кто не успел, и потому идет лишать счастливца его жирного куска. Вот она, наша самая большая проблема. Трагедия Путина состоит в том, что удары его падают не по адресу.
Поэтому главная задача сегодня – в воссоздании общества в России. А это невозможно сделать без воссоздания целостной российской экономики, без воссоздания самой способности людей что-то делать, производить, творить реальные ценности. Общества у нас нет, потому что нет производства. Есть «труба», и система, которая ее обслуживает. Есть островки, где кто-то еще что-то делает. Вокруг «трубы» расселись финансисты, вокруг них – торговцы. Все они создают рынок обслуги: бухгалтеров, охранников, проституток и СМИ-поденщиков, попсы и т. п. Ну, и еще кучки демократическо-творческой интеллигенции, мечущейся от одного хозяина-спонсора к другому. Получается дебильное «общество», в основе которого – все та же «труба». Но общество таким быть не может, потому что оно – не «труба».
Вот и получается, что любые реформы, в основу коих кладутся старые методы, неизменно приводят к двум последствиям. Либо государство, лишенное опоры в виде общества, развалится. Либо – и это еще более страшно – государство пытается слепить общество силой. Такая попытка выйдет крайне недолгой, но дров наломают дай Боже! Ведь порядок-то будут наводить люди. Те же разложенцы, воры, пьяницы, подхалимы и дебилы. Правда, у правящих будет сила, а у тех, кем управляют – громадная масса, и столкновение приведет к аннигиляции, к распаду.
Поэтому нет сейчас задачи воссоздания великой России – есть тяжелейшая задача воскрешения страны из небытия. Нужно снова превратить грязную, отвратительную массу «электората» в народ. Нужно снова научить людей трудиться и воспитывать детей, не пить и отвечать за свою страну…»
Так мы думали еще в начале 2001 года.
Логика Путина затейлива, но все же поддается чтению. Получив в руки уродливую «корпорацию по утилизации России», он пытается воссоздать государство Российское. Итак, что он сделал, и что он сможет сделать в будущем? Каковы его возможности и пространство действий.
Сделать ему удалось немало. Изменилась идеология. Общество затосковало по сильному государству. Оно алчет его. Снова стало модным слыть государственником. Но теперь это еще и прибыльно. Отсюда и путинская борьба с олигархами. Кто эти олигархи на путинский взгляд? Те, кто приватизирует власть, подчиняя политику экономике. Олигархия – торжество рынка над иерархией, денег над властью. Путин, согласно логике пятисотлетнего исторического цикла, решил взять реванш и вернуть деньги на свое место, подчинив их власти. Точно так же он пытается заново выстроить вертикаль управления, обуздать «феодалов» – региональных царьков, получиновников-полубизнесменов. Путину удалось нанести поражение нескольким олигархам, и добиться многого в подавлении региональной «вольницы» – хотя до полной победы тут еще далеко.
Преемнику Ельцина удалось собраться с духом и запустить казалось бы навсегда сломанную машину. Путин смог построить сильную иерархическую структуру в слабоструктурированной среде. Иерархия тотчас же принялась (по законам синергетики) поглощать ресурсы из окружающей среды. А вот дальше начались процессы, которые совершенно не зависят от воли и желания самого Путина.
Хотя ему и удалось (при всех недостатках этой политики) начать восстановление государственности, происходит это, как любил говорить товарищ Сталин, в конкретно-исторических условиях. Мы бы даже сказали, что в «чисто конкретных». А это значит, что Путин восстанавливает государственность в условиях победившей глобализации. Мало того, путинское возрождение идет во вполне определившихся формах.