Третья мировая информационно-психологическая война

Лисичкин Владимир Александрович

После Первой мировой войны формируется другой тип общества – государственно-монополистический капитализм. По сути его элементы появились уже в начале века. С ростом промышленного производства дали знать о себе противоречия, связанные с ограниченностью возможностей капитала и компетентности единоличного хозяина предприятия, хаотичностью мелкого производства. С начала века развивается процесс самоорганизации монополистических объединений. Свободная конкуренция сменяется господством монополий, которые, первоначально утвердившись в тяжелой промышленности, постепенно подчинили своему контролю все отрасли хозяйства. Произошло слияние промышленного капитала с банковским. В начале века был закончен колониальный раздел мира, поделены рынки сбыта и источники сырья. Появилась

возможность получения монополистических сверхприбылей (за счет более высокой производительности труда, финансовых операций, перекачки части прибавочной стоимости из немонополистических предприятий через сферу обращения, вывоза капитала в другие страны). При этом масса различных мелких предприятий оказалась в зависимости от монополий, которые достигли высокой степени обобществления и организации производства. Государственное регулирование осуществлялось, в первую очередь, в интересах монополий.

В. И. Ленин /8/ проанализировал противоречия существовавшего в его время монополистического капитализма и показал усиливающуюся неустойчивость этой системы

Для преодоления неустойчивости необходимо было обуздать стихию рынка, здесь можно выделить пути А. Гитлера и Ф. Рузвельта. Их страны в начале 30-х годов стояли на грани широкомасштабного конфликта. Гитлер, введя широкое государственное регулирование, добился значительных успехов в подъеме германской экономики. Он использовал диктатуру и расовый принцип – превосходство германской нации над другими народами. На этой основе стало возможным социальное партнерство между различными классами. Рузвельт, возглавивший США в 1932 году, принял меры жесткого экономического регулирования, опираясь на теорию выдающегося английского экономиста Джона Кейнса /9/. К концу 30-х годов западное общество было стабилизировано. Но и в этом обществе, дававшем недостаточное количество материальных благ, нарастали внутренние противоречия. И как четверть века назад, в 1939 году, произошел взрыв: началась война между ведущими западными державами – война за передел мира – Вторая мировая война. Это был закономерный и практически неизбежный финал социально-экономической системы монополистического капитализма.

Две системы. Эволюция СССР.

После окончания Второй мировой войны, к середине века сложились две системы – капиталистическая и социалистическая. В их противостоянии возник паритет сил и вместе с тем открылись такие разрушительные возможности, которые потенциально угрожали самому существованию нашей цивилизации. В тоже самое время происходит переход к информационному обществу и создается основа для ведения войны нового типа – информационно-психологической, в которой осуществляется воздействие на психику людей, на общественное сознание. Одна из задач такой войны состоит в том, чтобы оторвать общественное сознание от реальности, заставить людей действовать неадекватно.

Кратко остановимся на процессах, происходивших в СССР и социалистической системе в целом. После Первой мировой войны в России в результате Октябрьской революции возникла социалистическая система. Была национализирована промышленность. Прибыль распределяли органы управления, не имевшие собственности. После НЭПа сложилась централизованная система управления экономикой как единой фабрикой и постепенно утвердилось плановое хозяйство. До Отечественной войны СССР находился на положении осажденной крепости. Он занимал 1/6 часть суши, имел 1/15 часть населения и менее 1/10 валового продукта. Фактически все основные события в мире определялись элитами Запада, и именно они несут ответственность за развязывание двух мировых войн.

К моменту окончания войны соотношение сил в мире резко изменилось. СССР разгромил гитлеровскую Германию, обладавшую экономическим потенциалом завоеванной ею Европы. Советское общество показало не имевшие прецедентов единство, сплоченность и силу. Экономические темпы развития СССР не имели себе равных и в послевоенный период, расстояние разделявшее СССР от уровня производства США быстро сокращалось.

В военном отношении устанавливался паритет. И по территории и по населению социалистический лагерь вскоре после войны составлял одну треть мирового уровня. Мир раскололся на две части, группировавшиеся около двух полюсов, двух сверхдержав – США и СССР. Сразу же после войны возникло глобальное противостояние, в котором, по динамике предыдущего развития экономики, явное предпочтение следовало бы отдать СССР.

Первые полтора десятилетия шел быстрый рост народного хозяйства СССР. Качественно изменились его масштабы. Однако оказалось, что принцип управления экономикой как единой фабрикой оптимален лишь до некоторых критических размеров. Постепенно стали проявляться трудности и противоречия. С дальнейшим расширением масштабов народного хозяйства они усиливались. Согласно кибернетическому принципу необходимого разнообразия /10/, для адекватности управления необходимо, чтобы количество разнообразия в управляющей системе было не меньше, чем в управляемой. Этот рубеж в управлении на основе централизованной системы был пройден и возникло противоречие между жесткой сверхцентрализованной системой управления и экономической реальностью. Пытаясь управлять всем, управляющая система неизбежно усложняла свою структуру, увеличивала число элементов (отделов, главков, управлений) и связей между ними. Происходило все более мелкое разделение функций, отразившееся, в частности, в увеличении числа промышленных министерств. Непрерывно количественно росла система управления, насчитывавшая к середине 80-х годов 18 млн. человек.

В сверхцентрализованной модели управления народным хозяйством ("единой фабрики") по мере роста и усложнения экономики начались сбои. Постепенно суть дела заслонили многочисленные бумаги, подрывалась инициатива, терялось реальное управление, планирование все в большей степени шло от достигнутого (точнее от бумажных показателей); невозможность учета процессов во всей их совокупности вела к дефицитам, к двойной бухгалтерии, перестраховкам; все большую роль начали играть личные контакты и связи. Система управления становилась все более неэффективной.

Другое противоречие было обусловлено нарушением отрицательных обратных связей, стабилизирующих общество. Как известно, основой социализма была провозглашена общенародная собственность на орудия и средства производства. Однако шел процесс ее постепенного отчуждения от общества. Это было связано с тем, что аппарат министерств и ведомств реально распоряжался основными фондами, финансовыми средствами, ресурсами. На пути материальных благ от производства к потребителю сложился социальный слой, который мог распоряжаться государственной собственностью и присваивать ее определенную долю. Значительная часть государственной собственности приобрела бесхозный характер и воспринималась как ничья.

Решающую роль в нарастании трудностей играла нерешенная проблема управления. Возможности исправления положения были. Например, следовало бы отказаться от детальной регламентации мелких предприятий, сохраняя общее планирование и регулирование для ключевых предприятий. Один из путей исправления ситуации реализовал Китай и по темпам роста народного хозяйства вышел на первое место в мире. В СССР эти возможности не были реализованы из-за устаревших теорий и методов, которые были правильны раньше, но во второй половине XX века оказались неадекватными существующей реальности.

Информационное общество.

Во второй половине XX века происходит качественное изменение капиталистической системы. Сформировавшееся в развитых странах Запада постиндустриальное общество (для него также используются термины: информационное общество, общество потребления, современный капитализм) отличается от классического капитализма начала века не менее, чем последний отличается от феодализма. В этом обществе проявляются новые моменты: на передний план выходит информация, наука становится непосредственной производительной силой, а экономика приобретает сверхсложный характер.