Третья мировая война. Можно ли ее остановить?
Шрифт:
Учеба на таких выдающихся образцах, как Муссолини и Гитлер, быстро дала плоды. Глава русской военной эмиграции в Германии генерал Алексей фон Лампе 21 мая 1941 года (за месяц до начала войны) предложил командующему сухопутными войсками вермахта генерал-фельдмаршалу Вальтеру фон Браухичу использовать ветеранов Белой армии в войне против Советского Союза. Это Сталин не верил, что немцы нападут, а отставной генерал фон Лампе, находясь в Берлине, не сомневался, что война вот-вот начнется.
«Мы твердо верим, – писал фон Лампе генералу Браухичу, – что в этом военном столкновении доблестная германская армия будет бороться не с
Генерала Браухича предложение не заинтересовало. Начальник генштаба германских сухопутных войск пребывал в уверенности, что вермахт быстро справится с Красной армией.
«Наш идеал – фашистская монархия», – повторял бежавший от советской власти генерал Антон Васильевич Туркул, в Белой армии он командовал Дроздовской дивизией. Когда Германия напала на Советский Союз, генерал Туркул изъявил желание служить Гитлеру. В феврале 1944 года вступил в Русскую освободительную армию генерала Андрея Андреевича Власова. Принял под командование добровольческую бригаду, созданную на территории Австрии.
Эмигранты, сделавшие выбор в пользу Гитлера, надеялись, что, разгромив Красную армию, немцы начнут искать национальные русские силы, способные переустроить Россию. Но Гитлер и не думал отказываться от своей программы уничтожения русской государственности. Для Гитлера Россия была врагом.
Еще в 1925 году Гитлер писал:
«Как национально настроенный человек, оценивающий человечество с расовых позиций, я не имею права уже хотя бы ввиду расовой неполноценности этих народов связывать с ними судьбу собственного народа. Современная Россия, лишенная своего немецкого верхнего слоя, не может быть союзником немецкой нации».
Свои планы Гитлер не скрывал. Он говорил об этом открыто и потому раздражался, когда слышал, что русские националисты претендуют на союз с ним. Он не нуждался в таких союзниках!
«О России, – вспоминал имперский министр иностранных дел Иоахим Риббентроп, – фюрер всегда говорил с острейшей враждебностью. При таком внутреннем возбуждении глаза его темнели, лицо становилось жестким и неумолимым».
Оккупационный режим нуждался только в подручных для грязной работы. Согласившиеся служить немецким оккупантам соучаствовали в военных преступлениях гитлеровского режима против русского народа. Немцы принимали на службу в оккупационную администрацию русских националистов, но не хотели, чтобы на территории Европы сохранялось русское государство.
Гитлер повторял вновь и вновь:
– Я не желаю иметь с русскими ничего общего… Мы заинтересованы в том, чтобы русские не слишком сильно размножались; ведь мы намерены добиться того, чтобы в один прекрасный день все эти считавшиеся ранее русскими земли были бы полностью заселены немцами.
Вот почему Гитлер не мог понять генерала Власова и других русских, которые желали ему служить и лезли с предложением своих услуг. Он считал их слабоумными.
А Бенито Муссолини, оказавшийся в тени Адольфа Гитлера, представлял себя в роли нового римского императора, спасителя итальянского народа. Он хотел сделать латынь международным языком мирового фашизма. Ему виделся некий фашистский Интернационал. В 1936 году Германия принимала олимпийские игры, что придало нацистскому режиму некую респектабельность.
– Я как Наполеон.
7 октября 1938 года на заседании Большого фашистского совета, в который входили члены правительства и руководители партии, Бенито Муссолини высокопарно произнес:
– Я рожден для того, чтобы никогда не оставлять итальянцев в покое. Сначала Африка, сейчас Испания, завтра что-нибудь еще.
Все аплодировали.
Когда началась вторая мировая, Бенито Муссолини самоуверенно говорил, что если в небе Рима появятся вражеские бомбардировщики, он не побежит в убежище, а станет спокойно наблюдать за тем, как бомбы будут падать ему на балкон. Он хотел произвести впечатление на публику.
«Дуче предпочитает солдатский стиль, твердый, как сталь, – записывал в дневнике его зять Чиано. – Он вообще считает итальянский народ очень жестким народом. И, может быть, несколько печальным, как итальянские песни. Наша репутация за границей испорчена неаполитанскими песнями и танцами».
Галеаццо Чиано, женатый на старшей дочери Муссолини Эдде, стал министром иностранных дел Италии. Это был династический брак. Его отец – адмирал Костанцо Чиано, президент палаты депутатов, герой первой мировой, рано примкнул к фашистам и тем самым обеспечил высокие посты себе и своему сыну.
Но Муссолини по обыкновению врал. На самом деле почти в самом центре Рима, под виллой Торлония, ставшей его резиденцией, ему вырыли бункер на случай налета авиации союзников. Он слишком дорожил своей жизнью. Она была прекрасна с тех пор, как он стал единоличным диктатором. И ни в чем не знал отказа.
Дуче был одержим сексом. Требовал, чтобы ему каждый день приводили женщину. В журнале посетителей их записывали как «товарищей по партии». Девятнадцатилетняя Клара Петаччи настолько ему понравилась, что стала его постоянной спутницей. Она была на двадцать девять лет его младше. Ей полагалась охрана, автомобиль с шофером и апартаменты во дворце «Венеция». Но дуче продолжал развлекаться напропалую. Просил Клару не ревновать. Удивлялся: «Любовь моя, почему ты отказываешься мне верить?» Сам он был очень ревнив и велел охране не спускать с нее глаз.
Муссолини жаждал успеха на поле боя. Когда испанские военные летом 1936 года подняли мятеж против левого правительства, Муссолини обещал им поддержку.
«Обедали с пиратами, – записал в дневнике министр иностранных дел Чиано, – дуче пригласил к себе старших офицеров кораблей, которые осуществляют пиратские операции против красной Испании. Дуче озабочен Испанией. Он сказал мне, что испанцы в силу их арабского происхождения не владеют стратегическим мышлением. Дуче возмущен Франко из-за его дряблого ведения войны».
– Я предсказываю поражение Франко, – сказал Муссолини своему министру. – Он либо не знает, как вести войну, либо не хочет. Красные – это борцы, а Франко нет.
Муссолини, высокомерный по натуре, ошибся. Генерал Франко одержал победу в гражданской войне и оставался полновластным владыкой Испании до самой смерти. А дуче все проиграл. Когда уже мертвого Бенито Муссолини повесили вниз головой вместе с его любовницей Кларой Петаччи на бензоколонке в Милане, в этом было нечто символическое: рухнули его претензии на героизм Цезаря и мужские достоинства Казановы.