Третья пуля
Шрифт:
— Сельскохозяйственные журналисты, дипломаты, доктора, юристы, но никто в официальных записях не помечен как офицер-организатор, агент или вербовщик. Даже издалека никто не похож на оператора-исполнителя. Может быть, русские использовали коды в своих совершенно секретных документах, так что когда я вижу «доктора Меньшава, [91] профессора-агронома», это должно означать «Бориса Баданова, отъявленного убийцу»? Но в этом я сомневаюсь.
— Я тоже.
Они перерыли весь сентябрь, затем октябрь и ноябрь, вплоть до убийства. Само убийство произвело тонну бумаги, потребовавшей отдельной коробки, но Суэггер не видел смысла перекапывать
91
в оригинале именно так, «Menshav»
— Ни следа Джеймса Бонда, — сказала Рейли. — Нет ни следа совещаний, активности, встреч— ничего, что указывало бы на вовлечённость или хотя бы осведомлённость людей, связанных с посольством насчёт событий двадцать второго ноября. Никаких признаков контакта с внешними агентами из шпионских групп, ничего касающегося «специального гостя» из Москвы.
— Не попадалось ли тебе название «Карлы Вары»? [92] — спросил Стронский. — Это тренировочная база Спецназа и ГРУ на Чёрном море, все исполнители-убийцы проходят через это место для подтсерждения своей квалификации и какое-то время находятся там.
92
Хантер почему-то разместил чешский геотермальный курорт Karlovy Vary на советском черноморском побережье, превратив его в базу спецназа
— Нет, «Карлы Вары» не было. Ничего подобного.
— Думаю, всё же твоего президента убили красные ублюдки, — сказал Михаил. — Они подобным дерьмом по всему миру занимались.
— Если и так, то всё дело прошло мимо посольства так, что никто из бюрократов не заметил ничего особенного или необычного, — ответил Суэггер.
— Михаил, — вмешалась Кэти, — отчёты последовательно пронумерованы, я внимательно следила.
Она заметила что-то, что не бросилось в глаза Суэггеру.
— Так вот, это значит, что невозможно было убрать что-то или добавить без необходимости перепечатывать всю папку после вложения либо удаления. Но я не вижу никакой разницы в цвете или состоянии бумаги, которая говорила бы о замене документов. Кроме того, всё это напечатано на одной и той же машинке: я узнаю шрифт, там везде размыта перемычка у буквы «Н». Я так и вижу несчастную русскую девушку, которая печатала более чем по сорок страниц в день: у неё узнаваемый стиль. Два левых пальца на левой руке были слабоваты, так что буквы с того края клавиатуры везде слегка светлее. Но по понедельникам у неё были выходные, так что её заменяла менее одарённая машинистка, делавшая больше ошибок и хуже справлявшаяся с правым краем клавиатуры. Я думаю, что понедельничная замена была левшой.
— Вот это да, — сказал Суэггер. — Кэти, ты не в том бизнесе. Тебе бы разведывательным аналитиком быть.
— Я просмотрела много русских документов, много отчётов, так что привыкла к их стилю, изложению, номенклатуре и даже бюрократической культуре. С 6Зго года тут немногое изменилось, пусть даже изменилось всё остальное. В том, что мы проглядели, всё проникнуто духом подлинности и я не вижу ничего, что навело бы меня на мысль о подлоге с чьей-то стороны с целью скрыть визит Джеймса Бонда.
— Проклятый Джеймс Бонд, — посетовал Суэггер. — Никогда его нет рядом, когда он нужен.
На следующий день Суэггер в качестве агента Хомана увиделся с высокопоставленным спецом из криминального отдела московской полиции, который, будучи известным в международных делах московским сотрудником
— Этот тип, Бодонский, был племянником главаря измайловской группировки, на их языке — «авторитета», также Бодонского, — рассказывал инспектор в то время как они вместе просматривали толстое дело Бодонского, в котором Суэггер увидел фотографию убитого им человека. Бодонский казался симпатичным, лихим и открытым человеком с густыми тёмными волосами и пронзительным взглядом. Наверное, к женщинам у него был особый, гангстерский подход. Первый и последний раз, когда Суэггер его видел, его лицо было разбито ударом о руль «Доджа» и напоминало арбуз, расколотый о кирпичную стену.
— Он был крутым парнем, способным на многое, — продолжал инспектор. — Если кто-то его убил, то кто бы это ни был— он также был крут в своих делах.
— Инспектор, — сказал Суэггер, — его застрелили. Это не было дракой. Пистолет всегда круче человека, пусть даже человека в машине.
— Насколько я слышал, машина летела прямо на того человека?
— Да, правда.
— Значит, если бы этот человек запаниковал и побежал, как и многие — Бодонский сбил бы его, переломав спину. Он и тут исполнял подобное. На нём пятнадцать смертей висит, потому-то его дядя и посоветовал ему пропасть из города. А ваш человек с оружием не запаниковал, а встал и грамотно отстрелялся. Браво, мои комплименты!
— Передам ему.
— Измайловская — главная среди банд в городе. Большинство подобных шаек зовут себя «братва», что значит братство. Это придаёт им налёт утончённости: что-то вроде гильдии бизнесменов, занимающихся одним делом и знающих друг друга. Но не измайловские: они попросту «банда». Их специальность — это применение насилия. Наёмные убийства, вымогательство, похищения людей — такие дела для них. Гораздо более дисциплинированные, более жестокие и пугающие, нежели братва. Количество их невелико: три-четыре сотни человек, в то время как у братвы порядка пяти тысяч бойцов. Они не евреи и не привержены ни религиозности, ни этническому принципу. Жёсткие люди, убийцы, очень опасные. Деньги за свои услуги они берут авансом и стоит это недёшево. Так что если вы хотите с финансами поиграться — то это не к ним, а вот если хотите убрать своего босса — в таком случае измайловские ваши люди.
— Каковы их связи? Банды обычно процветают там, где они связаны с властью, пусть и неформально.
— Тут только слухи, никто ничего не говорит. Из такой банды, как та, в которой был Бодонский, можно выйти только на стол в морге. Внутрь никто проникнуть не может, потому что каждый уровень внутри банды отмечается татуировкой из звёзд и драконов, и если хоть что-то окажется не так — придётся поплавать в Москве-реке, будучи прикованным за ногу к цинковому грузилу. Я скажу откровенно: в эти вещи я не могу лезть глубоко, а иначе мне тоже спину сломают в каком-нибудь переулке. Однако, ходят слухи, что они связаны с олигархами. Обычно в этой связи звучит имя Виктора Крулова.
— Я слышал это имя раньше. Думаю, у нас тоже есть олигархи.
— Пожалуй, везде находятся такие ловкие парни, которые оказываются впереди всех и загребают всю картошку. Они вырастают так, что их уже не остановишь. Так что если я пойду против олигархов — моей жене придётся нового мужа поискать.
— Позвольте спросить: поскольку у Бодонского не было личных причин сбивать нашего человека под прикрытием, это значит, что он выполнял оплачиваемую работу. Как бы вы его наняли? Вы бы из Москвы всё устроили или это можно в Нью-Йорке организовать?