Третья раса
Шрифт:
Никто не реагировал на появление в системе «Святого Петра».
— Алан, тебе не кажется, что мы зашли слишком далеко? — с дрожью в голосе спросила Яна, глядя на темный, изувеченный корпус древнего космического корабля, по броне которого тянулась ясно различимая надпись, исполненная на интерангле:
«Земля. Антей–1264».
— Дальше некуда… — буркнул в ответ Хоук, переведя взгляд на Николая.
Лоури чувствовал, что от него ждут каких-то объяснений, но он сам пребывал в не меньшей прострации, чем Хоук и Монтгомери. Единственный, кто, наверное, мог толком прояснить
— Что тебе известно об этой системе, Ник? — видя его состояние, осторожно спросила Яна.
— Практически ничего, — скрепя сердце сознался Николай. Видя, что такое объяснение никак не удовлетворило ни Яну, ни Алана, он решил объяснить подробнее: — Я был четырехлетним ребенком, когда мой отец, космический археолог, смог умозрительным путем предсказать существование в прошлом третьей, отличной от инсектов и дельфонов расы — Голос Николая звучал глухо, неровно. Взгляд Лоури при этом не отрывался от экранов, словно он пытался разглядеть что-то в кроваво-красном сумраке. — Отец потратил половину своей жизни на сбор разных отрывочных свидетельств и пришел к выводу, который казался всем безумным, — спустя некоторое время продолжил Николай. — Он утверждал, что в глубинах Рукава Пустоты скрыто шаровое скопление звезд, которое невозможно обнаружить из-за того, что созданная третьей расой система искусственных генераторов тяготения не позволяет свету звезд покинуть границы незримой, описанной вокруг скопления сферы. Таким образом они якобы пытались отвести от себя внимание мигрирующих в космосе Предтеч.
— И твой отец решил сам проверить эту гипотезу? — уточнил Хоук.
— Да. Когда он понял, что скопление окружает аномалия, связанная с гравитационным искривлением пространства, ему стало ясно, почему оно до сих пор не обнаружено. В гиперсфере к нему нет пути — силовые линии, по которым движутся корабли, попавшие в «изнанку космоса», просто огибают это место, и ни одна не ведет внутрь. Тогда он решил, что единственный способ проникнуть сюда — это двигаться в обычном пространстве на околосветовых скоростях Однако такой полет требовал как минимум двадцати лет реального времени, и единственным выходом являлся криогенный сон. Вот почему он взял с собой меня и маму…
— А потом? — Хоук видел, как тяжело дается Николаю этот рассказ, но информация сейчас была намного важнее любых чувств.
— Я не знаю, что случилось с нашим кораблем, Алан… Мы потерпели бедствие на входе в скопление… Я помню лишь то, как отец нес меня к спасательной капсуле, и еще… — Николай запнулся, сглотнув вставший в горле сухой ком. — И еще этот самый «Антей», пытавшийся расстрелять атакующие наш корабль кристаллические смерчи…
— Ты спасся один?
— Да… Родители не успели… или, может быть, не смогли занять криогенных камер спасательной капсулы… Когда ее подобрал патрульный корабль Совета Безопасности Миров, где-то на окраине Рукава Пустоты, там были мумифицированные трупы моих родителей и я, спящий в низкотемпературном саркофаге…
— Это все, Ник?
— Да. Большего я попросту не знаю и не помню… Алан покосился на экраны обзора.
Воронкообразные вихри по-прежнему висели на своих местах, не пытаясь ни приблизиться к «Святому Петру», ни каким-то иным образом проявить
Хоук покачал головой, что-то обдумывая, и собирался задать очередной вопрос, но внезапный толчок, возвестивший о срабатывании электромагнитной катапульты, заставил всех вздрогнуть.
— Черт, что это?!. — вскрикнула Яна, потрясенно наблюдая, как от «Святого Петра» отделился небольшой шар автоматического разведчика и медленно поплыл в сторону сцепленных странными образованиями кораблей.
— Система, что это, фрайг тебя раздери?! — зло осведомился капитан.
— «Исследовательский зонд, капитан Хоук».
— Отменить! — вскипел Алан. — Вернуть аппарат на борт, срочно!
— «Сожалею, капитан, но у меня есть внутренние инструкции на этот счет. Объекты должны быть исследованы и впоследствии уничтожены».
Ответ бортового компьютера прозвучал словно гром среди ясного неба.
Налитые кровью глаза капитана Хоука метнулись взглядом к приборам, рука потянулась к консоли, но, увы, ничего не работало.
— Система, связь!
Тишина.
— Система!
Тишина…
Лишь зонд медленно плыл на обзорных экранах, удаляясь в сторону сцепки из трех кораблей.
— Что он делает?!. Да я его порву!..
Хоук скинул страховочные ремни, вскакивая с места. Заблокированные приборные панели привели его в абсолютное бешенство.
Таким, как сейчас, капитана Хоука не видел никто и никогда.
Никогда его еще не прижимал к стенке обычный бортовой компьютер вверенного корабля!..
Таково, вероятно, свойство человеческой психики — наш разум может долго выдерживать прессинг невероятных, а иногда и непреодолимых обстоятельств, но в конце концов у любого, даже самого стойкого, тренированного сознания наступает предел, черта, за которой лежит непредсказуемость…
— Алан, остановись! — взвизгнула Яна, тоже вскакивая со своего места. Монтгомери показалось, что угроза капитана высказана в адрес Кейна, бессознательное тело которого было заключено в реанимационный блок медицинского отсека. — Кого ты собрался рвать?!. — Она догнала Хоука буквально в шаге от кресла и схватила за рукав.
— Этого говорящего урода! — Оказывается, вся энергия нервного срыва Хоука была направлена в сторону высоких вмонтированных в стены рубки терминалов бортового процессора.
— Стойте! — Голос Николая привел обоих в чувство. Хоук внезапно обнаружил, что стоит, тяжело дыша, перед высокими мерцающими огнями процессорными блоками.
Он мысленно сосчитал до десяти, потом медленно повернулся. Яна все еще держала его за рукав, больно впившись ногтями в руку.
— Отпусти!
Монтгомери молча разжала пальцы.
Хоук потер предплечье, на котором наверняка остались синяки.
— Алан, подожди!.. — Николай подошел к нему, положил руку на плечо. — Я не в курсе, но ведь Кейн мог предвидеть, что с ним что-то может случиться? Он, наверное, запрограммировал компьютер определенным образом, вот и все…
— Нам что, легче от этого?!. С каких пор на борту начинают распоряжаться машины?!.
Николай понимал справедливость его слов и в то же время чувствовал — еще немного, и Хоука занесет вторично…