Треугольник ошибок
Шрифт:
– Вышка, я «Блюберд», на исполнительном, к взлету готов!
– «Блюберд», я Вышка, взлет разрешаю, ветер пятьдесят градусов, три метра в секунду.
Джим показывает мне «Убери руки!», и прибавляет газу, «Сессна» начинает разгоняться.
– Скорость отрыва!
– Взлетаем!
Дрожь от колес прекратилась, после короткого разбега самолет легко отрывается от полосы (еще бы, без груза летим), вот мы и в воздухе... По знаку пилота убираю закрылки и докладываю:
– Вышка, я «Блюберд», взлет произвел!
– «Блюберд», я Вышка, поворачивайте на курс ноль-десять,
– Вышка, я «Блюберд», принял, занимаю три тысячи.
Под крылом мелькают аэродромные строения, автостоянка за вышкой, среди стоящих на ней серо-грязно-камуфлированных машин выделяется какие-то яркое пятно. Тут же слышу рык инструктора:
– Курсант, ворон не лови!..
Перевожу двигатель в нормальный режим, и начинаем не торопясь набирать положенную высоту. Рулит-то Джим, но я стараюсь запоминать, как и что он делает. В общем, все понятно.
Отойдя от аэродрома километров на двадцать, инструктор говорит мне:
– Запоминай ориентиры, пригодится при заходе на посадку.
– Принял. Два близко расположеных холма наблюдаю.
– Вот на них и будем выходить при посадке с этого курса. Остальные ориентиры ты мне потом на карте покажешь, в следующие полеты сверху с ними познакомишься. А сейчас давай начнем обучение. Тебя как, не укачало?
– Нет, чиф, все нормально.
– Берись за управление, и держи горизонт.
Взявшись за «рога» штурвала и поставив ноги на педали, ощущаю, как «Сессна» начинает уходить в сторону и задирать нос. Эй, так не пойдет! Стараясь действовать как можно нежнее, пытаюсь небольшими фиксированными перемещениями штурвала вернуть ее на курс и на «горизонт», получается, получается!!!..
– Можешь даже чуть поэнергичнее, пассажиров у нас нет, - одобрительно усмехается Хокинс.
– Мне нужно реакцию почувствовать, - я пытаюсь удержать самолет на прямой, получается, но с небольшими рысканиями по крену и тангажу.
– Спокойнее, сейчас триммером отрегулируем, легче будет, - Джим начинает вращать колесико триммера, и жить становится веселее — нагрузка уменьшается, и мне удается вести «птичку» практически ровно.
– Нормально, теперь запоминай, как виражи нужно выполнять, - инструктор не спеша дает крен в левую сторону и чуть тянет штурвал на себя.
– За скоростью и указателем скольжения смотри!
Пытаюсь одновременно считывать показания о скорости и наблюдать, что именно делает Джим, получается не очень хорошо. Это и есть «отработка распределения внимания»...
– Ты не на цифры смотри, а запоминай положение стрелки у сектора.
– Понял...
– Теперь давай сам!
Пытаюсь повторить движения инструктора, даю крен влево и подтягиваю штурвал на себя. Видимо, перестарался, потому что крен получился чуть больше, чем нужно, и вираж выходит более «крутым». Совершенно машинально «даю ногу» - подрабатываю рулем направления, чтобы не потерять высоту, и чуть прибавляю газу, чтобы не падала скорость.
– Курсант, полегче, у нас не «пилотажка». Ты на своих моделях так виражи выполнял?
– Да...
– Заметно... Хорошо, неплохо для начала! Теперь давай в другую сторону!
И
Когда я почувствовал, что от напряжения уже весь мокрый, несмотря на прохладу в кабине, Джим скомандовал:
– Разворачивай на курс сто восемьдесят, запрашивай посадку!
– Принял!
Не торопясь сделав разворот, начинаю вызывать диспетчера:
– Вышка, я «Блюберд», прошу визуальный заход на посадку, дайте метео!
– «Блюберд», ожидайте в зоне пять минут, глиссада занята!
– и тут же начинает переговоры с другим бортом, видимо, подходящим к аэродрому.
Снова начинаю закладывать виражи, периодически пролетая над береговой линией. На поверхности моря кое-где видны катера, удалось даже заметить небольшое рыболовное судно — наверное, решили воспользоваться хорошей погодой и наловить свежей рыбы. Рестораны «с руками оторвут», за мокрый сезон замороженные продукты из холодильников всем надоели.
– «Блюберд», разрешаю визуальный заход после круга, курсом девяносто на полосу один, ветер восемьдесят градусов, пять метров в секунду, видимость десять, полоса сухая.
– Вышка, я «Блюберд», выполняю заход курсом девяносто на полосу один.
Описав большую петлю, заходим на курс. Да, направление ветра поменялось, поэтому и полосу дают другую.
– ILS - для лентяев, мы все «руками» будем отрабатывать, ясно?
– обратился ко мне Джим.
– Ясно, чиф!
– Вышка, я «Блюберд», захожу на круг.
– «Блюберд», я Вышка, полоса свободна, посадка по готовности.
– Вышка, я «Блюберд», предполагаемое время захода на посадку — через пять минут.
Когда проходим над полосой, возле ангара вижу «Бичкрафт», один из пропеллеров еще медленно вращается. У въездного шлагбаума стоит пара больших джипов, встречать кого-то приехали, что ли?
– А, вот и наш Жако прилетел!
– говорит Джим.
– Вот радости-то у Нинон будет!
– отвечаю я, и мы оба смеемся.
Развороты Джим почему-то доверяет выполнять мне, стараюсь, как только могу. Инструктор одобрительно кивает, затем командует:
– Запоминай, какие на этом удалении от полосы должны быть высота и скорость, входим в глиссаду.
Докладываю по радио:
– Вышка, я «Блюберд», полосу набюдаю.
– «Блюберд», я Вышка, посадку разрешаю.
Начинаем плавно снижаться, и почти в начале полосы «Сессна» осторожно касается бетонки сначала задними колесами, потом опускает нос и дальше катится уже на трех колесах, Джим потихоньку притормаживает.
– Вышка, я «Блюберд», есть посадка, полосу освободил, разрешите руление до стоянки.