Треверская авантюра
Шрифт:
Но стоило бонду почувствовать жгучий интерес, вместо прежнего опасливого любопытства, как хевдинг огорошил совершенно неожиданным предложением. Взявший его подношения, и отдарившийся в ответ хорошим вином, Ингвар Чужеземец сообщил (а судя по непреклонности, скорее – потребовал), что собирается купить ненужные ему земли.
Ни сам Дитфрид, ни его отец или даже дед, и даже отец деда, уже давно не считали Виндфан своим. Шесть поколений назад их слуг, рабов и тогдашнего старшего в роду мужа, убили очередные беглецы, разорив охотничью заимку на вершине проклятого холма. Вот с тех пор эти места, богатые пушниной и просто непуганой дичью, и стали запретными для их небольшого рода.
Поэтому сразу он совсем испугался. Потом, услышав название, сообразил, и немного расслабился. Пытаясь только понять, чего этот свалившийся ему на голову головорез, предлагает 1000 гельдов. Вот так – за здорово живешь, – почти ни за что?!
Все его поместье стоило меньше. Это если считать, животных, постройки и прочее имущество. Если прибавить семнадцать слуг из рабов, пусть часть из них уже и немолоды, то выходило, конечно, несколько больше…
И пусть даже низшая цена восьми наделов земли у одного из главных притоков Восточного Рихаса была, конечно же, выше (минимум вдвое), но все это давало хорошо понять, какая ядреная смесь из алчности и недоумения охватила мужчину. Только услышав пожелание известить живущего там Гуалх-бастард с дружиной, что ему нужно освободить земли, заставила Дитфрида вынырнуть из сладкого мечтательного омута, и наконец-то посмотреть на полную картину сделки.
«Кажется, я не зря испугался …» – обреченно догадался он.
О, какое же мощное разочарование Дитфрид испытал, осознав, что эта продажа, сразу и бесповоротно сделает его врагом нынешнего, пусть и незаконного владельца тамошних охотничьих троп и ловов. Бонд в панике попытался заюлить, но заледеневший голос сидевшего напротив морского ярла, вернул ему полное понимание обстоятельств. Прямо это не прозвучало, но продавец четко понял: опасаться стоит гнева именно «этих» хускарлов. Уже прямо сейчас, пока еще спокойно сидящих, в нескольких шагах от его дома.
За первую, очень благожелательную часть разговора, Дитфрид немного расслабился и «загордился», почувствовав, что с ним держатся «на равных». Но не имеющий большого опыта общения с благородными, бонд тут же вспомнил: перед ним такой же предводитель, как и Гуалх-бастард. И ему тоже нет нужды ловчить перед лицом тинга. А значит «разрубить» или «выжечь» проблему ему должно быть куда привычнее, чем утруждать себя уговорами.
– Да, господин! Конечно, я рад твоему предложению, и считаю его выгодным, – зачастил землевладелец. – Но кто защитит меня от гнева Гуалх-бастарда? Потом?!
– У него не будет никакого «потом»!
Эта фраза была произнесена таким непреклонным и уверенно-насмешливым тоном, что Дитфрид десять раз пожалел, об отсутствии традиции отвечать короткое «да», на любые слова предводителей дружин. Внутренне, сейчас он твердо поклялся, никогда не изменять такой полезной привычке.
– Он ведь, конечно, не убьет, но точно не послушается твоего посланца, – хмыкнул Ингвар Чужеземец немного погодя.
Смутно понятная шутка вызвала хохот среди воинов, и неуверенную, немного по-прежнему испуганную, улыбку на бледном лице бонда.
…Гуалх-бастард и правда, не убил трясущегося посланца, чьи спутники даже не сошли со своей шестивесельной плоскодонки. Он дал ему всего лишь плетей. Притом по-доброму – щадящих. Лишь для вразумления, и под одобрительный гогот своих воинов.
Правда, уже на следующее утро – еще до восхода, – «снисходительный вразумлятель» убедился, что зря не обратил внимания на предупреждение богов, в лице ничтожного посланца «земляного червяка».
Стихающие крики его хускарлов за стенами главного дома, и настойчивые удары секир в уже готовые сдаться двери, однозначно дали понять: сейчас и его тоже будут убивать. Притом – совершенно законно. Как вора и… недогадливого глупца, чей труп точно не сможет дождаться исполнения лестных обещаний хундингов.
И последнее было особенно обидно.
* * *
Рассвет окончательно вступил в свои права, и небо неожиданно стало совсем светлым. Пристроившись слева от входа, и бездумно глядя на работу подуставших, но все еще настойчивых секирщиков, Игорь расслышал в шорохе дождя, чью-то оптимистичную мысль, что мол, сырость эта скоро закончится.
Бросив взгляд на видимую отсюда часть поселка, он убедился: «чистить» остальную территорию закончат намного раньше, чем штурмовой отряд сможет проникнуть в особняк.
Пылали несколько то ли случайно, то ли в кураже подожженных хижин и каких-то сараев. Между ними по лужам бродили измотанные коротким, но напряженным боем хускарлы, совершенно не обращая внимания на по-прежнему льющуюся с неба воду, они проверяли последние закутки, вытаскивая затаившихся врагов или местных служанок.
Под их присмотром несколько избитых мужиков, и таких же совершенно промокших баб, уже успели приступить к сбору и обиранию трупов. Пусть уныло и немного испуганно, но благодаря подбадривающим тычкам – непреклонно.
Расчет оправдался, и мало кто из погибших успел натянуть верхнюю одежду, не говоря уже о хоть какой-нибудь броне. Поэтому мечи, копья, ножи и прочее боевое железо собирали его воины, а пленникам досталось таскать лишь скромные охапки поясов, порченных ударами портов, рубах, сапог да редких курток или накидок.
Не смотря на здешнее более равнодушное отношение к смерти и останкам, Игорь понимал, откуда в этих пленниках, нынешний трепет. Вряд ли вывалянные в грязи тела были тем же «работницам» или сдавшимся в плен воинам незнакомы при жизни. Еще и судьба их самих оставалась под вопросам.
Как потом выяснилось, при 80-90 членах здешнего хирда, не было и полусотни обслуги, да разных, набранных по случаю женщин.
Чужаки, конечно, не выглядели инородцами, но мало ли. Взмахнет пальцем кто-то из закованных в железо командиров, и вырежут напоследок всех. Вдруг у них нет повода прилюдно гордиться сегодняшней победой?! Не смотря на явно читаемые мысли, чувства и переживания участников этой драмы, все это выглядело так… обыденно и даже спокойно.
Загипнотизированный ритмичными звуками дождя и секир, Игорь в первое мгновение даже не сообразил, что это за странный хруст и непонятный «чвяк!» заставил вздрогнуть землю рядом с ним. Рефлекторно прикрывшись щитом, он еще до того как смог рассмотреть происходящее, догадался: есть, вход открыт!