Треверская авантюра
Шрифт:
– Дольф, как думаешь, он нам сообщает мнение магистрата, городской стражи, или глупец всего лишь просит прервать его никчемную жизнь?
Размеренная и ироничная речь вернула дружинника в его обычное состояние. Вздрогнув, он с усилием разжал побелевшие пальцы на рукояти спаты, и что-то прочитав в глазах командира, ответил внешне так же спокойно, процитировал его недавнюю сентенцию:
– «В чужой душе трудно рассмотреть темноту»18 Может быть пусть они и скажут?
– Ну,
«Что за…»
Только резкий и неожиданный удар в плечо прервал внутренний монолог Игоря, и не позволил тяжелой арбалетной стреле раздробить ему голову. Экс-журналист, на мгновение оказался практически беззащитен, растерянно замерев, неожиданно столкнувшись взглядом со стрелком в приоткрытом чердачном окне. На очень важное и решающее мгновение…
* * *
С этого момента события завертелись с едва уловимой скоростью.
Неумехи из городской стражи довольно грамотно откатились, создав за линией щитов надежный сомкнутый строй. Правда, ни один из них не обнажил оружия. И пусть короткие ростовые копья они, конечно же, не бросили, но их отточенные лезвия продолжали указывать точно в небо, как бы сообщая, что «воины беспокоятся за свои жизни, однако ни кому не угрожают».
Практически одновременно с этим, оба лучника-телохранителя принялись методично забрасывать опасный чердак стрелами, присматривая за двумя другими окнами этажом ниже, да и на всякий случай – вокруг.
Едва не погибший землянин смог удержаться верхом. Однако посчитав, что гарцевать сейчас не ко времени, поступил максимально логично: соскользнул из седла и, прикрывшись надежным боком дорогого аварского мерина19 и собственным щитом, принялся ждать хоть каких-нибудь итогов.
Жизнь Игорю спас Людвин20, 25-27-летний телохранитель родом откуда-то с западного побережья. В воинских науках он может и не сильно превосходил некий средний по хирду уровень, но в отличие от большинства своих земляков, действительно отлично держался в седле.
Именно он остался и дальше прикрывать предводителя, когда остальные четверо телохранителей во главе с Дольфом, пришпорили лошадей, пытаясь заблокировать заднюю сторону двухэтажного дома. Разбрасывая и так не рвущихся в первые ряды зрителей, всадники довольно жестко прорвались за ближайший поворот.
В короткий срок улицу покинули, все кто мог. В отличие от обреченных и дальше торчать погонщиков и купцов. Их охрана сгрудилась у подотчетных повозок, но не пыталась вмешаться ни на одной стороне.
И в этот момент, из-за стены щитов высунулась хитрая морда представителя магистрата. Опытный в интригах крысеныш первым сообразил, что попытка стражей порядка отсидеться в такой ситуации, будет слишком уж подозрительной. Тем более
Все это Игорь узнал из первых рук, и получил заверение, что «городской магистрат очень сожалеет, и предпримет все необходимые действия».
Вряд ли мелкую чиновную сошку кто-нибудь успел уполномочить на такие заверения, но хевдинг принял предложенные правила, а потому уже через минуту половина стражи принялась наводить порядок, а еще десяток при двух секирах попытался прорубить массивные двери в дом.
Вся эта порча личного имущество сопровождалась громкими заверениями, что злоумышленникам лучше открыть самим, но понимания эта разумная тактика не нашла. Внутрь удалось попасть только минут через двадцать, когда изнутри голосом Дольфа предупредили, что «тут уже никого нет, и они сейчас откроют».
Незадачливые «дверорубы», успевшие еле-еле углубиться сквозь переплетение бронзовых полос и массивных дубовых плашек, с явным облегчением оставили вход в покое. Однако услышав заверение, что заднюю дверь хускарлы нашли открытой, а в доме никого живого, они с заметным энтузиазмом рванули внутрь, озабоченные явно не только расследованием. Или совсем не им.
Иронично хмыкнув, Дольф предположил, что хоть у кого-то сегодня будет удачный день, и некие недотепы кажется слегка разбогатеют.
И правда, даже если кто-то из владельцев имущества не участвовал в нападении или сумел выжить, попробуй, угадай, что взял коварный убийца или убийцы, а что – «благородные защитники».
Чиновник невозмутимо проигнорировал выпад, то ли решив сконцентрироваться на главном, то ли опасаясь пререкаться с разгоряченным воином. Любой из предложенных вариантов, позволивший доходяге избежать неловкой ситуации, давал Игорю повод испытать к этому человеку даже некоторое уважение.
Еще раз, теперь уже заинтересованно оглядев его, он на некоторое время задумался, гоняя по голове промелькнувшую идею. Размышлять на ту же самую тему, бывший журналист продолжал все время, пока Дольф озвучил логичные и вполне ожидаемые наблюдения.
Когда телохранитель замолчал, Игорь еще некоторое время искал какие-нибудь неожиданные знаки на лице представителя магистрата.
Не дождавшись ни слов, ни попытки уйти, он хмыкнул непонятно чем довольный и, понизив голос до минимума, практически в лоб озвучил свое предложение
– И как зовут представителя столь славного города?
– Фуса21, господин! – пояснил собеседник, снова не проявив ни капли инициативы.
– Ливэ Фуса, среди моих воинов, немало бывавших здесь. Кто-то прожил долгие дни, путешествуя по своим делам, – Игорь точно не знал, но сейчас это было и не важно. – Однако сомневаюсь, что хоть один из них знает эти улицы лучше тебя. Неужто такого достойного фриза не возмутили подлецы, смеющие беззастенчиво резать добрых горожан?