Тревожный месяц май

Миксон Илья Львович

Прыгнуть в ровик, залечь за камень, нырнуть в крытую траншею и, жадно глотая воздух, с волнением ждать взрыва. Сколько тонн взрывчатки вздыбил над землей Градов за четыре года войны!

Он знал, что сегодня Январев должен подрывать развалины в центре Иришей. И его потянуло к саперам. Только в этот раз стремления еще раз вдохнуть горький запах взрывчатки не было.

Дело саперов предстояло довершить строителям. И не до

«потряхивания стариной» было сейчас Градову.

Пропал сын, пропал, как солдат, без вести.

– В общем, Павел Кириллович, сделаем все в лучшем виде, - сказал Январев и улыбнулся, застенчиво и светло.

Они стояли у входа в штольню, беседовали и смотрели, как окружают место подрыва солдаты и милиция. Извлеченные из земли смертоносные трофеи обычно уничтожали за городом. В этот раз все происходило на виду у всех, и от любопытных не было отбоя. Не каждый день в центре города поднимают навоздух железобетонные холмы!

– Товарищи, граждане!
– упрашивал через мегафон милиционер.
– Не напирайте, отойдите подальше!

Старший лейтенант Январев мог считать себя по праву опытным и бывалым разминирователем, но к Градову испытывал неподдельное почтение и чувствовал себя перед ним, заслуженным боевым офицером запаса, курсантом-стажером.

– Да я и не сомневаюсь, - отвечал Градов.
– Ни одно стеклышко в окне не треснет, думаю. Другое заботит: как нам дальше с этим «добром» быть? Вывозить? Сколько машин понадобится. И попробуй такие громоздкие штуки погрузить, мертвой хваткой сцепились.

– Неудобные плиты можно потом, дополнительно расколоть. Две-три шашки на плиту - и порядок.

– Этак неделю бабахать придется. И что за производительность? Каждый ведь раз оцепление ставить, разгонять всех. Вот если удастся перекрытие обрушить, другой коленкор. Тогда мы бульдозерами весь хлам под землю сбросим. Все равно от тех подвалов проку никакого, а так еще одну, последнюю добрую службу сослужат. Потом чернозема подбросим, озеленим. Тут же Дом пионеров и школьников запланирован.

– Знаю, Павел Кириллович. Постараемся. Не в один, так в два, три захода пробьем перекрытия. Хотите взглянуть, как заряды разместили?

– Давай, если надо.

Саперы поработали на совесть. Градов на собственном опыте знал, чего стоит пробиться через пятиметровый железобетонный завал. Саперы добрались до крыши подвала, расширили внизу штольню так, что она похожа была теперь на колбу с длинным горлышком, но объемом - в многоместный дот.

Внизу довольно свободно помещались двое.

– Боковые шурфы, - пояснил Январев, сидя на корточках и посвечивая в радиальные каналы для взрывчатки, - по восемьдесят сантиметров, так что, по расчету, должны выломать круг диаметром метра четыре-пять.

– Да, пожалуй, этак и получится, - поразмыслив, согласился Градов.

Вспомнился

наган, после стольких лет увиденный в кабинете милицейского инспектора. Градов тогда не удержался, покрутил барабан с пустыми патронниками. Потому, очевидно, он и вспомнил о нагане, что стоял сейчас в центре огромного барабана с гнездами, заполненными толом. И сработают толовые заряды не одновременно, а один за другим, как револьверные выстрелы.

– Машинкой безопаснее, - сказал Градов, и Январев понял его без разъяснений.

– Это точно, Павел Кириллович. Но боюсь, что после первого взрыва обвалится что-нибудь и запросто даже пересечет провод, а то и все остальные подводы. Шнуром в данном случае надежнее.

– Я шнуром работать тоже любил, - признался Градов, и по ладоням забегали мурашки.
– Ладно, - закончил он со вздохом, - полезли.

Они выбрались на поверхность. Там ждали начальник милиции и лейтенант-пехотинец, командир взвода оцепления.

– Старая гвардия инспектирует?
– без улыбки пошутил начальник.

Градов молча кивнул и поздоровался с ним за руку.

– Пока ничего, - тихо, сочувственным голосом сказал начальник.

Градов все так же молча кивнул еще раз.

– Район оцеплен!
– доложил лейтенант.

– Добро.
– Январев огляделся, подтянул ремень, засунул под него большие пальцы и отвел руки за спину, гимнастерку расправил.
– Будем начинать. Сирену!

Низко и хрипло, затем все выше и громче взвыла сирена. Все, в том числе и Градов, заспешили прочь.

У шурфа остались Январев и сержант с мотком бикфордова шнура и жестянкой с детонаторами. Потом и они исчезли, скрылись под землей.

Январев, сверяясь с таблицей, резал огневой шнур на куски разной длины. Желтые змейки с косыми угольно-черными срезами становились короче и короче.

Сержант всовывал один конец шнура в свободную часть детонаторной трубки и обжимал, скрепляя их воедино.

Внешне работа шла медленно и осторожно, но дело подвигалось быстро.

Детонаторы с желтыми хвостами Январев сам вкладывал в гнезда зарядов. В той же последовательности, в какой нарезал шнур, от самого длинного до последнего коротыша, рассчитанного на пять минут - столько требовалось, чтобы выбраться из начиненной толом колбы и добежать до укрытия. С запасом, конечно.

Укрытие для себя Январев выбрал под нависающей плитой в окраинной части развалин. Близко и вполне безопасно.

– Нормально, - сказал Январев, удовлетворенный работой, и подмигнул, улыбнулся сержанту, но тотчас согнал с лица улыбку. Неуместна она сейчас, а подмигивать подчиненному и вовсе не положено.

Первым вылез сержант. Январев тоже выбрался на поверхность, убедиться еще раз, что все в порядке, отдать последние распоряжения.

Он забрался на сваленную утром колонну, прошел по ней, как по наклонному бревну, и огляделся вокруг.