Трезубец Нептуна
Шрифт:
– Если бы я знал, каково будет в полете, сэр Платон, то ей богу, лучше бы сдался властям на Ершбике.
– Все позади, сэр Вайт, – ободряюще похлопал толстяка по плечу Атлантида. – Идите, примите душ, и спустимся в ресторан. Хотите «красных ласточек»?
Некоторое время Вайт молчал. Потом со стоном поднялся и заковылял в ванную комнату. Рассольников тем временем вытряхнул из обеих кабинок несколько оставшихся банок консервов, три бутылки текилы, поломал пустые коробки и скинул их в темные дыры туалетов. Вроде, все. Следы длительного пребывания Homo sapiens внутри кабинок уничтожены. Оставалось получить от робота приведенную в порядок одежду, и они с Вайтом станут опять похожи на людей.
Спустившись по лестнице, путешественники подошли к стойке,
– Это мой секретарь. Для него так же должен быть заказан номер.
– Ну да, разумеется, – служащий с некоторым недоумением посмотрел на входную дверь, потом на лестницу, с которой спустился толстяк, но вслух ничего не сказал.
– И еще. Уберите, пожалуйста, из моего номера эти дурацкие садовые туалеты.
– Но ведь вы…
– Я решил поменять свои религиозные убеждения, – широко улыбнулся портье археолог и следом за напарником отправился в ресторан.
Глава девятая
Глушь
«Безопасность космического корабля зависит от пяти основных параметров.
Первое, это целостность корпуса. Если герметичность ушла, вам придется думать уже не о корабле, а о спасении своих жизней. В большинстве случаев космический скафандр не позволяет проводить качественные ремонтные работы. В особенности, если они связаны с необходимостью точных и сложных манипуляций подручным, неспециализированным инструментом.
Второе, это надежность энергетических установок. Обесточенный корабль представляет из себя всего лишь кусок мертвой материи.
Третье, это качество программного обеспечения. В случае необходимости вы всегда сможете сменить компьютерные модули или бортпилота целиком, но установка, настройка и юстировка программного обеспечения требует кропотливого труда целой бригады квалифицированных специалистов. Запомните, что ручное пилотирование – это удел героев художественных произведений. На практике достаточно быстро человек способен принимать только самые общие решения: налево, направо; садиться или взлетать. Все остальное – режим и вектора тяги, уровень энергоотдачи, использование аэродинамических рулей, гравитационный сброс, дискретность посылок, просадку внешнего и внутреннего давлений, балансировку центра тяжести рассчитывает бортовой компьютер. Крупный сбой программного обеспечения способен сделать бесполезным даже ручной привод.
Четвертое, и самое главное – это уровень подготовки экипажа. Хорошо обученная и слаженная команда способна спасти корабль даже при наличии неисправностей по всем предыдущим пунктам.
Вы спросите, а каков же пятый параметр безопасности корабля? Запомните и запишите. При стойком склерозе сделайте наколку себе на руке: всегда вовремя пополняйте запасы воздуха, воды и пищи! Наличие циклов регенерации зачастую расслабляет экипаж до того, что он откладывает пополнение запасов до самого последнего момента, а то и вовсе летает без припасов, экономя полетную массу. Весьма рискованное решение! Не забывайте, что космический корабль не является полностью замкнутой системой. Человек, вдыхая кислород, далеко не полностью выделяет его обратно в виде окиси углерода. Часть воды и пищи усваивается организмом, оставаясь внутри, или выводится на поверхности посещаемой планеты. Кроме того, существуют сменные фильтры, блоки регенерации, абсорбентные и электролизные узлы, длинные каналы жизнеобеспечения. И ни одна из этих деталей не имеет стопроцентного КПД, каждая задерживает немножко обрабатываемого вещества. В результате на малотоннажном корабле в условиях близкого планового технического обслуживания уже на второй-третий день замкнутого полета может наблюдаться нехватка воздуха или воды. Ну, в таких обстоятельствах вопрос пищи уже не поднимается. Кроме того, установки регенерации иногда ломаются. И что тогда? Отвечаю: тогда даже самый великолепно подготовленный и слаженный экипаж садится писать прощальные письма.
Кое-где к параметрам безопасности относят и системы спасения. Думается, это ложная посылка. Если команде понадобились системы спасения – значит, корабль уже мертв».
– А-ау! – Вайт вскочил и бросил на стул такой взгляд, словно ожидал увидеть там гремучую змею.
– Что с вами, сэр Теплер? – от неожиданности Атлантида едва не выронил меню.
Толстяк осторожно прикоснулся пальцем к своей заднице, и тут же испуганно отдернул руку:
– Это что же, я теперь никогда не смогу нормально сидеть?
– Ну почему же? – пожал плечами археолог. – Рано или поздно проходит все.
– Не знаю, – миллионер неуверенно топтался рядом со столом. – Вы просто не видели моего седалища. А я посмотрел в ванной, в зеркале. Оно черное. Оно черное, как ваши ботинки!
Атлантида посмотрел на свои туфли и сочувственно покачал головой.
– Что-нибудь случилось, господа? – подошел к столику официант.
– Да, случилось, – кивнул Рассольников, вставая из-за стола. – Мы решили заказать еду в номер.
– Это полумера, сэр Платон, – поморщился толстяк. – И вообще, мне не нравится есть лежа.
– Вообразите себя древним римлянином.
– Да хоть ацтеком! Не нравится.
– Не горячитесь, сэр Теплер. Если в наше время косметологи ухитряются делать пластификацию всего тела, то уж уметь избавить человека от гематомы они должны совершенно точно, – Рассольников повернулся к официанту: – Поблизости есть косметический кабинет?
– В холле гостиницы, господа.
– Отлично, – встрепенулся Вайт. – Идем туда, сэр.
Увешанный голограммами местных красоток как в полный рост, так и только их мордашек кабинет пустовал. Дама лет сорока в объемном хрустяще-белом комбинезоне скучала за просмотром бесплатной объемки, спроецированной в угол под потолком. Увидев возможных клиентов, она тут же засуетилась, начав поправлять на столе никелированные щипчики и пассатижи:
– Присаживайтесь, пожалуйста…
– Ну уж нет! – рыкнул Вайт, приведя даму в немалое замешательство.
– Добрый день, – от имени обоих поздоровался Атлантида. – Скажите, вы в своем кабинете можете вывести гематому?
– Синяк, в общем, – на всякий случай уточнил миллионер.
– Разумеется. Есть очень эффективный аппарат «Бриз». Действует очень быстро, рассеивает сгустки буквально на глазах. К тому же эта процедура относительно дешева. Есть массажные мази и ипликаторы, есть программа лазерного выжигания, есть вибрационный стенд. Но для него нужно готовиться заранее, за сутки до процедуры нельзя есть и пить. Для детей существует специальный безболезненный цикл «Малыш»… А кому требуется удалить гематому?
– Мне, – выступил вперед Вайт.
– Но у вас… – косметичка повернула настольную лампу толстяку в лицо. – У вас, вроде, все в порядке. Только небольшие мешки и несколько мелких пигментных пятен.
– Вы не на то место смотрите, – подал голос Атлантида.
– Они у меня здесь! – Вайт пальцем указал пораженное место.
– Но, извините, – неуверенно попыталась возразить женщина. – Это не совсем моя специфика… У меня кабинет чисто косметический… Подготовка к званому вечеру, к обеду…
– Вот-вот, – кивнул толстяк. – Подготовьте меня к вечеру. И немедленно! Я больше так не могу!
Дама кинула на Рассольникова настолько понимающий взгляд, что того невольно покоробило.
– Да ладно, сэр Теплер, – попытался он остановить порыв своего напарника. – Может, так обойдемся?
– Нет, – уперся Вайт. – Я хочу иметь чистую, нормальную задницу! Даже если мне придется переплатить за это в два, или в два с половиной раза! Вы тут для чего сидите? Чтобы работать? Вот и работайте! Я готов за вашу работу платить!
Поскольку археологу за созерцание чужого седалища платить никто не собирался, он предпочел покинуть кабинет и вернуться в номер.
Миллионер поднялся к нему примерно через час. Прошелся из угла в угол странной, вихляющей походкой. Пожаловался:
– Не даром этот агрегат «Бризом» прозвали. У меня постоянное ощущение, что под копчик задувает сквозняком.
– Ну и как ваша попа, сэр?
– Бела, как цветок сакуры, – гордо откликнулся толстяк и с размаху уселся в кресло…
– А-а-а!!! – Вайт вскочил как ошпаренный, и закрутился, вывернув шею, и пытаясь заглянуть себе за спину. – Что сделала эта ведьма?! Что вы ржете, Платон?