Трезубец Нептуна

Прозоров Александр Дмитриевич

– Вам нужно было соглашаться на вибрацию, – с запозданием сообразил Рассольников, пытаясь сдержать смех. – Процедура неторопливая, спокойная.

– Причем тут это?

– Срочная косметика, сэр Теплер, всякие выжигания и рассеивания, рассчитаны на то, чтобы быстро привести человека в порядок, придать красивый, респектабельный вид, избавить от неожиданного фингала или мешков под глазами. А лицо, оно того… На него обычно только смотрят, на нем не сидят…

Археолог уткнулся носом в подушку.

– Вы не могли сказать этого раньше, сэр Платон?

– Извините,

не сообразил. Никогда не прибегал к помощи косметики. Да вы ложитесь на живот, сэр Теплер. Посмотрите на меня, у меня тоже вся задница отбита. Я сейчас ужин в номер закажу, новости посмотрим. Надо же узнать, что в мире творилось, пока мы с вами по лесам шлялись?

– У меня такое ощущение, что я сел на раскаленную сковороду.

– Это пройдет, сэр. Обязательно пройдет. Давайте лучше разопьем бутылочку текилы. У вас завтра будет тяжелый день.

– Почему только у меня?

– Потому, что по условиям договора, именно вы должны найти и арендовать катер для перелета к месту аварии кондидского корабля. А мое дело – только сесть за штурвал.

При слове «сесть» Вайт поморщился, но возражать не стал. Договор есть договор.

– Есть, купил! – вошел Вайт в номер к Атлантиде и рухнул грудью вперед на постель. Статический преобразователь взвизгнул, но выдержал. Отель «Астероид» придерживался принципов консерватизма, в нем стояли простенькие добротные магнитные кровати, обеспечивающие любую желаемую мягкость за счет увеличения или уменьшения статического заряда на тонком пластике, парящем над мелкой алюминиевой сеткой. Каждый раз, когда толстяк вот так, с размаху атаковал постель, Рассольников думал, что он пробьет и ткать, и сетку, и пол до первого этажа, но каждый раз все обходилось.

– Я так прикинул, что дешевле получится. Сейчас куплю, потом примерно за те же деньги продам. Цена катера за пару недель практически не упадет, а комиссионные маклеру в несколько раз ниже арендной платы, – Вайт дотянулся до подушки и подгреб ее себе под грудь. За прошедшие дни болезненные ощущения в его седалище прошли, но привычка общаться, лежа на животе, осталась. – Все, как вы говорили, сэр. Летная лицензия есть, отмечена до конца абсолютного года, трюмный дефорсированный катер, класс «L».

– Отлично, сэр, – Платон переписал план-карту Тетара себе в браслет и отключил гостиничный компьютер. Он решил все-таки оставить сомнительные гипотезы вокруг Тибета на потом, и провести следующую экспедицию на раскопках пока еще малоизученной цивилизации шив. Там, где академики от истории еще не успели натоптать траншеи штампованных теорий, есть шанс наткнуться на что-нибудь не замусоленное, интересное. Разгадать мысли давно ушедших в иной мир разумных существ, их желания и привычки, наметить себе пути дальнейших поисков. Это потом приедут маститые, вобьют железобетонные сваи своих пыльных гипотез и начнут всем промывать мозги. После этого поневоле и сам начинаешь думать, как робот и становишься неспособен понять очевидные вещи.

– А вы тут все в компьютер играете, сэр Платон?

– Играю, – усмехнулся Атлантида.

Давно ли Вайт сам купил себе компакт-игрушку, чтобы в кабинке сидеть не скучно было? Однако первое, что он сделал, отбелив свой зад, так это спустил несчастный компьютер в мусоропровод. – Так вы видели этот катер, сэр Теплер?

– Видел, – кивнул толстяк. – Мне его из окна космопорта пальцем показали.

– И все?

– А что еще? – пожал плечами Вайт. – Техосмотр он прошел, исправен. Регистрация на собственность оформлена правильно, налоговых задолженностей и лицензионных начетов нет, судебные и гражданские иски отсутствуют. Что еще?

– Уровень заряда батарей, заправка реактора, привязка координат, часы вылета после осмотра?

– Чего я в этом понимаю? – пожал плечами Вайт. – Раз инспекцию прошел, значит все в порядке.

– Да какая разница инспекции, заправлен он топливом или нет? Их дело износ корпуса посмотреть, бортпилота протестировать, циклы регенерации погонять. А потом – хоть на лом режьте.

– А я, собственно, именно для этого вас с собой и брал, сэр Платон, – мило улыбнулся миллионер. – Разбираться с техникой – ваши проблемы.

– Мое дело – пилотирование и оценка находок, – вяло возразил археолог, внутренне понимая правоту напарника. Согласно писаным и неписаным законам космоса, пилот, поднявший судно в пространство, отвечает за все. – Ладно, давайте пообедаем, сэр, и поедем, осмотрим ваше приобретение.

Космопорт Хоена выглядел слегка запустевшим даже по сравнению с холлом гостинице. Означать это могло только то, что в городе есть еще как минимум один порт, в который прибывают гости на пассажирских кораблях. А еще более вероятно, что есть и третий космический порт – грузовой. Здесь, на удалении трехсот километров от центра, базировались, взлетали и садились только частные и малотоннажные корабли. Получалось, в здешней столице три космодрома на один город. Солидно.

– Вон он, – указал миллионер из окна здания.

Атлантида остановился и пригляделся к небольшому – от силы полутора сотен в длину и полусотни в диаметре – космическому кораблю. Выглядел катер в высшей степени потасканным, но это ничего не значило. Любой орбитальный корабль после пяти-шести посадок выглядит так, словно его кошки драли. Ничего не поделаешь, космический катер – не глиссер, эмалью не закрасишь. Некоторые владельцы клеят на носовую часть дополнительные термостойкие панели. Выглядят такие суда еще страшнее обычных, но при сложных посадках они заметно безопаснее.

Входных люков разглядеть не удалось, и это тоже порадовало: значит, ремонта шлюзовых узлов не производилось. Не «ломанный», в общем, катер, по докам не стоял, швы не заваривал, герметик не заливал.

Дюзы ржавые. Тоже хорошо – значит, «родные», с верфи. Новые обычно долго термостойкой краской отливают. А раз двигатели дюзы ни разу не прожгли – стало быть, энергосистемы работают стабильно, без скачков или провалов.

– Ну как?

– Если честно, сэр Теплер, – искренне признал Платон, – я думал, будет хуже.