Три аксиомы

Зыков Иван Максимович

От всей души славлю всемогущество доброй науки химии, создавшей диметилфталат — маслянистую жидкость со слабым ароматическим запахом. Она защищает от укусов часа четыре, потом надо смазаться снова.

Так я и сидел да глядел на работу. Снова пришел трактор, нагрузился, потащил. С ним вместе двинулся и Заводенко, захватив с собой пилу. Я, конечно, тоже не остался на месте.

Трактор подтащил свою ношу к погрузочной эстакаде, где уже лежали раньше привезенные елки, и положил в общую кучу. А потом всю кучу обмотали тросами, трактор ушел на другую сторону через рельсы и включил лебедку. Тросы натянулись, вся масса деревьев

всколыхнулась, зашумела, загрохотала, пересыпаясь на месте. Натянувшиеся вожжи, дважды охватывая кучу деревьев, сжали ее в цилиндр, и вот этот цилиндр покатился по наклонным брусьям к стоящим на рельсах порожним платформам. Не заскользил, а именно покатился, вращаясь вокруг своей оси. При этом сучья и ветки перемалывались, обламывались, и весь цилиндр становился все плотнее. Он поднялся по отлогим наклонным брусьям и лег на сцеп. Весь процесс погрузки с протаскиванием тросов и другими подготовительными операциями занял четверть часа.

При таком способе два человека успевают за день спилить с корня, подтащить трактором и погрузить два железнодорожных сцепа.

Вывозка деревьев с необрубленными ветками считалась перспективной и многообещающей. Она сулила две выгоды. Во-первых, можно избавиться от ручной обрубки веток топором: на нижнем складе этим делом может заняться сучкорезная машина. Во-вторых, вывезенные сучья можно переработать в какой-нибудь полезный продукт, например в смолу, строительный материал арболит или в плиты.

Но способ этот пока еще не ладится по многим причинам.

Одно из препятствий никогда не будет устранено: слишком громоздки деревья с ощетинившимися ветками, мало их влезает на сцепы или автомобили, транспорт ходит наполовину загруженным, работает вхолостую. А транспорт на лесозаготовках — главное.

И еще есть важнейшая проблема — забота о будущем леса. В перестойных таежных ельниках под пологом старого леса накапливается много самородного молодняка. Молодняк есть и в старых сосняках. В распадающихся и редеющих сосновых древостоях появляются «окна» — просветы, и в них появляются молодые сосенки.

При лесозаготовках стоит задача — сохранить жизнь молодняка. Есть деревца по пятнадцати-двадцати лет. Нелепо губить их, а потом заново выращивать мелюзгу. В этом случае мы теряем в выращивании нового леса десятки лет.

Совсем недавно весь подрост губили. Делянка срубалась вся разом, а трелевочные тракторы ходили по всей лесосеке вдоль и поперек, не разбирая пути, каждый раз по новому месту. Весь молодняк, конечно, погибал.

В последние годы организовали работу по иному. Разработка делянки начинается с прорубки коридоров, тракторных волоков. Между ними остаются узкие ленты леса. На делянке в четверть квадратного километра прорубается семь километров волоков. Тракторы ходят только по ним, никуда не сворачивая в стороны.

Оставленные между волоками тридцатиметровые полосы леса валятся на две стороны, на оба примыкающих к полосе волока. Таким образом за каждый раз спиливается узкая лента всего в пятнадцать метров.

Деревья кладутся вершиной на волок, и вполне понятно что они ложатся к волоку под острым углом, а вся крона с ветками обрушивается на волок, молодняк же на лесной полоске почти не повреждается или повреждается очень мало.

Далее стоит задача сохранить молодняк и на следующей операции — собирании тракторной ноши. Прежде, когда подхваченные тросом лежащие деревья разворачивались

на земле, катились вбок, на их пути мало оставалось живого. Теперь деревья кладут под острым углом, и трелевочный трактор имеет возможность выдернуть их на волок и почти не давить молодь.

Местность в Архангельской области — равнинная, плоская. Грунт в ельниках — глина. Почва избыточно увлажнена. А тут еще дожди хлещут. Летом 1962 и 1965 годов не было ни одного дня без дождя.

Тащит трактор свою тяжелую ношу по волоку. Раз пройдет, второй, третий. Мокрая земля разбивается в жидкую грязь и постепенно оседает. Что получается? Канава, наполненная водой. Пни поднялись над осевшей землей, но их в воде не разглядишь. Идет трактор по этой канаве в четвертый или в десятый раз и вдруг напарывается на невидимый под водой пень, застревает. А иногда не убережешься и от поломки.

Как же быть? Разрешить тракторам ходить каждый раз по новому месту, топтать молодняк?

Нет, надо закреплять волоки.

А чем?

Да вот хотя бы обрубленными сучьями и ветками.

Неизвестно, как пойдет дальше, а пока сучкорубы с топорами вернулись с делянки. Сучья обрубают на волоке и тут же их кладут. Тракторы втаптывают, перемешивают с землей; получается плотная хворостяная подушка — прекрасное покрытие для волока.

Дороги

В диспетчерской узкоколейной железной дороги началось беспокойство. Давно прошли все мыслимые сроки, а поезд с лесосек не возвращается. Нет от него ни слуху ни духу. Исчез.

Пора посылать следующий состав с порожними сцепами, иначе остановится работа бригад. Но как пошлешь? Где поезда встретятся? Как разойдутся?

И наконец прозвучало зловещее слово:

— Авария!

Да, аварии на узкоколейках происходят. А как без них обойдешься?

Суть заключается вот в чем.

Две бригады вместе с сучкорубами работали на делянке два месяца. Когда срубили и вывезли последнюю елку, делать здесь стало нечего. Надо переезжать на другую делянку, куда уже проложен новый железнодорожный «ус». А с выработанной делянки рельсы сняли.

Заготовка древесины — это вывозка миллионов тонн бревен из глубины безлюдной, бездорожной, болотистой, а зачастую и холмистой тайги. Но даже не в миллионах тонн главная тяжесть лесных перевозок, а в переменности путей. Лесорубы постоянно переезжают с места на место, постоянно осваивают лесную целину, но не для того, чтобы осесть на покоренном пространстве, а чтобы снова двинуться дальше.

Лесовозная дорога подобна ветвистому дереву с постоянно вырастающими и постоянно отпадающими ветками. Ветки растут, перемещаются, умножаются и прекращают существование, как только выполнят свою роль.

Подюжский леспромхоз строит в год 60 километров железной дороги. Тех путей, которые он уложил за время своего действия, хватило бы протянуть от Архангельска до Курска.

Железнодорожный путь требует прочности. Надо основательно подготовить земляное полотно. А прочность связана с большими расходами. Километр настоящей железной дороги, по какой мы с безопасностью привыкли ездить в поездах, стоит в среднем 150 тысяч рублей.

Но настоящие дороги прокладываются навек, по ним едут миллионы людей и проходит бесчисленное количество грузов. Большой первоначальным расход вполне оправдывается.