Три аксиомы
Шрифт:
Казалось бы, как много строят. А горы неликвидной древесины в леспромхозах словно бы не убавляются.
Сделано начало, а основная работа еще впереди. Она займет не одну пятилетку. Надо строить и строить!
О самом главном
Там, где стоит город Золотоноша, в давние тысячелетия протекал Днепр. А теперь из Золотоноши Днепра не увидишь: откатился к западу километров
Бойкая речная вода тысячелетиями размывала правый берег, а перемытый грунт откладывала на левом, и вот теперь правый берег высится крутой обрывистой горой, а на левом лежат широкие плоские террасы, они постепенно опускаются к речной низменной пойме. На самых верхних и самых древних террасах успел образоваться чернозем, на более молодых состав почв весьма пестр, есть там много песков. Почвы Золотоношского района, входившего прежде в состав Полтавской губернии, изучены еще в конце прошлого века коллективом исследователей под руководством великого ученого В. В. Докучаева.
Пески плохи для сельского хозяйства, но годятся для сосны. На левобережных террасах разбросаны небольшими кусочками государственные леса Золотоношского лесхоззага, прежде относившегося к Полтавской, а ныне Черкасской области.
Шестьдесят лесных островков, и в них 25 тысяч гектаров. Растянулись они вдоль Днепра на 110 километров — от села Лепляво до Великой Буромки. Но растянулись не равномерно, а сбились в пять архипелагов, чему и соответствует разделение их на пять лесничеств.
Мало, конечно, для столь обширного пространства. Но, кроме государственных, есть еще колхозные леса. В некоторых колхозах по пятисот гектаров. Надо отметить, что в этой географической зоне леса существуют только на террасах и склонах речных долин Днепра и его притоков, а примыкающая к речным долинам гладкая черноземная степь безлесна.
Постройка Кременчугской гидростанции не внесла существенных изменений. Часть лесов попала в зону затопления, зато по берегам водохранилища созданы новые насаждения, и количество лесов увеличилось, как вообще из года в год увеличивается на всей Украине.
Ценят на Украине лес, берегут, исстари сажают, поют песни про зеленый гай. И с большим почтением относятся к одиночным старым деревьям. Среди них есть чемпионы долголетия.
Два редкостных по сохранности старых дерева можно видеть на одном из уступов левобережной террасы около Прохоровки.
Одно из них дуб. Как все деревья, выросшие не в лесу, а на свободе, он не столько высок, сколько широк. От короткого и толстого ствола отделились шесть могучих ветвей, и листва на них клубится зеленым кучевым облаком.
Мы вчетвером, взявшись за руки в цепочку, окружили дуб, и нам удалось обхватить его. Измерили вторично ниткой — в окружности ствола оказалось шесть метров. Вот какое толстое дерево! Ствол гладкий, дупла нет, трещинки в коре замазаны цементом. Дерево заключено в стальной каркас: ветви опираются на шесть столбов, а наверху они стянуты переплетениями стальных брусков. Некоторым людям не нравится: «Посягнули на свободу дуба, заковали в стальную клетку». А как же иначе сохранить? Под тяжестью гололеда или от сильных порывов ветра качающиеся ветви могут надколоться, появятся тогда разрывы и трещины, доступ к древесине получат болезнетворные грибные споры, вызывающие гниение. Чтобы предохранить дерево от опасностей, ветви подперты и связаны так, чтобы не качались.
И опять должен сказать во избежание недоразумений: почтение, с каким мы относимся к уцелевшему старому дереву, основывается на удивлении, что вот-де древесная особь не разделила судьбы своих сверстников и продолжает существовать, противоборствуя законам природы. Вот с какой поправкой
Рядом с диковинным деревом на постаменте укреплена мраморная доска с надписью: «Дуб Тараса Григорьевича Шевченко».
Возраст дерева неизвестен, а с необоснованными предположениями легко, как говорится, попасть пальцем в небо.
Неподалеку, на другом пригорке, стоит такая же ветвистая ширококронная и густохвойная сосна. Тоже подперта стальным каркасом. И тоже с мраморной доской: «Сосна Миколи Васильовича Гоголя».
Сейчас здесь расположен дом отдыха Академии наук Украины, а в XIX веке была усадьба Михайлова гора. Принадлежала она ректору Киевского университета М. А. Максимовичу, другу Гоголя и Шевченко. Оба писателя гащивали здесь и, конечно, видали эти деревья, потому что таких чудес природы нельзя не заметить. Трогательный украинским обычай посвящать редкие по величине и возрасту деревья памяти великих людей выполнен в данном случае без натяжки. А играли ли сосна и дуб какую-либо роль в жизни Гоголя и Шевченко, как здесь рассказывают, то неизвестно.
Говорят, в Прохоровке написан «Вий». Старожилы даже показывают:
— Вон там стояла ветхая кладбищенская церквушка, где нечистая сила погубила несчастного бурсака Хому Брута. Позже она сгорела, и место бурьяном поросло.
Насчет церквушки и нечистой силы я уж не знаю как быть, затрудняюсь сказать что-либо, а изображенный в «Вие» пейзаж подходит для здешних мест. Рад, что мне не надо трудиться, можно взять готовое описание у Гоголя: «Все селение помещалось на широком и ровном уступе горы. С северной стороны все заслонила крутая гора… когда оборотился и глянул в противоположную сторону, ему представился совсем другой вид. Селение вместе с отлогостью скатывалось на равнину. Необозримые луга открывались на далекое пространство: яркая зелень их темнела по мере отдаления, и целые ряды селений синели вдали, хотя расстояние их было более нежели на двадцать верст. С правой стороны этих лугов тянулись горы, и чуть заметно вдали полосою горел и темнел Днепр».
Горы, что тянутся «с правой стороны», лежат уже за Днепром. То крутой и обрывистый правый берег, похожий на волжские Жигули, и там на вершине похоронен Шевченко.
В 1859 году поэт после ссылки возвратился на Украину. На горах, что видны из Прохоровки, он присмотрел место для постройки дома, хлопотал о приобретении земли и просил разрешить ему тут поселиться. Но это намерение не осуществилось. Вскоре, в том же 1859 году, он был арестован в Прохоровке за агитацию среди крестьян и выслан в Петербург без права возвращения на Украину. В феврале 1861 года Тарас Шевченко умер и был похоронен в Петербурге, но друзья перевезли гроб с телом поэта на Украину и похоронили высоко над Днепром, на той самой Чернечей горе, которую облюбовал он для постройки своего жилья.
На портретах последнего периода жизни Тарас Шевченко выглядит изможденным и постаревшим, а прожил он всего-навсего сорок семь трудных лет. Трагическая жизнь великого народного поэта была полна несбывшихся желаний. Исполнилось только одно:
Як умру, то поховайте Мене на могилі, Серед степу широкого, На Вкраїні милій, Щоб лани широкополі, І Дніпро, і кручі Було видно, було чути, Як реве ревучий.Вместе с прохоровскими лесниками я переправился в лодке на правый берег. По крутому лесистому склону Чернечей горы, которая давно переименована народом в Тарасову гору, поднимается лестница со многими площадками для отдыха.