Три апельсина(Итальянские народные сказки)
Шрифт:
Но покапальцы знают, кто такой Мазино, а вы не знаете. Ну так вот. Мазино — это любимец всего селения. Не подумайте, что он какой-нибудь богатырь. Вовсе нет.
Мазино родился сущим заморышем, маленьким и хилым. Мать испугалась, что он совсем раздумает жить на свете, и решила выкупать его в теплом вине. Отец Мазино докрасна раскалил на огне подкову и сунул ее в лохань с вином, чтобы оно нагрелось. После такого купанья Мазино и стал хитрым, как вино, и крепким, как железо. А в люльку маленького Мазино положили скорлупки незрелого каштана. Ведь всякому известно, что горькие зеленые каштаны
Вот каков Мазино! Откуда же он должен был приехать? Из Африки. Он там служил в солдатах.
А между тем в Покапалье начало твориться что-то непонятное. Каждый вечер ведьма Мичиллина похищала из стада покапальцев то корову, то быка.
Страшная ведьма Мичиллина жила в лесу у самого подножия холма. Стоило ей только дунуть, и коровы как не бывало. Крестьяне, слыша, как с наступлением темноты ведьма шуршит и возится в лесу, стучали от страха зубами и падали на колени, призывая всех святых. Они даже стихи сложили:
Осел погоняет. Хозяин ревет, Внизу под горой Мичиллина живет. Мы ночью боимся Ступить на порог: Чихнет Мичиллина — Мы валимся с ног. Глухими ночами Все снова и снова У нас исчезают Быки и коровы. Ужасная ведьма Всех бедствий причина! Дрожите, бегите, — Идет Мичиллина!Раньше в Покапалье коровы паслись, сколько хотели и когда хотели, а ночевали, где придется. Теперь их на ночь сгоняли на полянку, выставляли дозорных и разводили огромные костры. Но и это не помогало. Потому что стоило проклятой ведьме Мичиллине зашевелиться в кустарнике, как дозорные жались к костру, затыкали себе уши пальцами и зажмуривали глаза. А чуть рассветет, глядь — опять в стаде не хватает одной, а то и двух коров. Тут дозорные принимались вопить и плакать, трясли кулаками и посылали ведьме проклятья.
Не подумайте, что коров не искали. Крестьяне Покапальи устраивали даже облавы, только, разумеется, днем. Но ни коров, ни самой Мичиллины они так ни разу и не видели. С наступлением дня Мичиллина исчезала, оставляя только следы огромных сапог на сырой земле да пряди длинных черных волос на колючих ветках кустарника.
Пришлось бедным покапальцам запереть своих коров в хлевах и ни на шаг не выпускать оттуда.
Шли недели и месяцы. Коровы взаперти совсем захирели. Они так отощали, что вместо скребницы их можно было чистить граблями — зубья грабель как по мерке приходились между торчавшими ребрами.
Никто не отваживался водить скотину на пастбище, никто не ходил в лес, и грибы,
Жители Покапальи каждый вечер сходились на деревенской площади, чтобы решить, что же им делать. Вечера в горах холодные, и покапальцы разводили костер. Сидя у огня, они чесали затылки и на все лады кляли свою несчастную судьбу, а заодно и ведьму Мичиллину.
Чесали они затылки семь дней, чесали дважды семь дней, чесали трижды семь дней и, наконец, надумали просить защиты у самого графа.
Граф жил в круглом замке на вершине соседнего холма. Замок был обнесен высокой каменной стеной, густо утыканной поверху гвоздями и битым стеклом.
Вот в одно прекрасное утро покапальцы подошли к воротам замка. Они сняли свои круглые рваные шляпы и только потом осмелились постучать в ворота. Им открыли, и покапальцы очутились во дворе замка. Они увидели множество графских наемных солдат. Солдаты сидели на земле и мазали свои пышные рыжие усы оливковым маслом. А посреди двора в бархатном кресле восседал сам граф. Четыре солдата, могучие, как молодые дубы, старательно расчесывали графу его длинную-предлинную черную бороду четырьмя гребешками. Чесали они ее с самого верху до самого низу, а потом опять с самого верху до самого низу.
Старший из покапальцев долго переминался с ноги на ногу, наконец набрался храбрости и заговорил:
— Мы пришли, чтобы просить у вашей светлости помощи.
Граф не промолвил ни слова.
— Проклятая ведьма Мичиллина, — продолжал старик, — совсем нас замучила.
Граф не промолвил ни слова.
— Мы хотим, — добавил старик, — просить вашу светлость о великой милости. Прикажите своим солдатам изловить ведьму Мичиллину, чтобы мы спокойно могли пасти наших коров.
Тут граф открыл рот.
— Если я пошлю в лес солдат, мне придется послать и капитана… — Крестьяне радостно заулыбались. — Но если я пошлю капитана, — сказал граф, — с кем же я буду играть по вечерам в лото?
Крестьяне упали на колени.
— Смилуйтесь, синьор граф, помогите нам!
А солдаты вокруг зевали во всю глотку и мазали рыжие усы оливковым маслом.
Граф сказал:
— Я граф, и стою троих. Поэтому скажу вам — нет, нет и нет. Да и вообще, раз я не видел вашу ведьму Мичиллину, — значит, никакой ведьмы нету.
Тут солдаты зевнули в последний раз, взяли ружья наперевес и стали медленно наступать на покапальцев. Те пятились, пятились и сами не заметили, как очутились за воротами.
Ничего другого не оставалось покапальцам, как снова собраться вечером на площади, развести костер и чесать затылки. Через час кто-то из крестьян сказал:
— А не написать ли нам Мазино?
Все обрадовались. Написали письмо и отправили.
И вот как-то вечером Мазино явился на побывку.
Сколько тут было шуму и радости! Мазино обступили со всех сторон. Его расспрашивали наперебой и рассказывали наперебой. Через каждые два слова поминали ведьму Мичиллину.