Три цвета крови
Шрифт:
— Мне звонил министр иностранных дел, — коротко сказал директор ФСБ, — у него будет какое-то совещание по ситуации на Кавказе. Он просил, чтобы приехал кто-нибудь из наших специалистов, занимающихся этой проблемой. Я порекомендовал вас.
— Что-нибудь случилось?
— Пока нет. Но, кажется, там поднимут вопрос и об отправке нашей делегации в Баку. Обязательно поинтересуются — зачем нужно было посылать Савельева? И каковы мотивы наших решений?
«Но ведь я согласовывал вопрос с вами», — хотел было сказать Жернаков, но вовремя спохватился, понимая, что сейчас не время напоминать
— Наверху недовольны нашим решением?
— Скорее, нашей инициативой, — недобро усмехнулся директор. — Я докладывал президенту и получил его «добро».
— Тогда чем они недовольны? Директор взглянул на Жернакова так, словно впервые его видел. И почему-то, понизив голос, сказал:
— Видимо, у нас есть другая группа людей, которая заинтересована совсем в другом ходе событий в Баку. Вы меня понимаете?
— Не совсем, — честно признался Жернаков, — мы ведь получили согласие самого президента. Стабильность на наших южных рубежах…
— А вот вы поезжайте в МИД и все там послушаете. Мы чуть ли не предаем национальные интересы когда посылаем свою делегацию в Баку. В интересах очень многих людей, в том числе и у нас в Москве, нефтяной контракт между Азербайджаном и Грузией не должен быть подписан. Неужели это непонятно? Или вам нужно все разжевывать, генерал?
Жернаков все понял. Вторым человеком в государстве был премьер-министр, представлявший интересы могущественных нефтяных и газовых компаний. Перспектива получить у себя под боком новую неконтролируемую ветвь нефтепровода, которая к тому же выходила на Турцию и Европу, никак не могла устроить руководство этих отраслей промышленности. И, значит, они по-прежнему давили на премьера, требуя, чтобы первая нефть с Каспийского бассейна пошла по их нефтепроводу, что обеспечило бы российским компаниям полный контроль за продажей нефти на Западе.
— Когда нужно поехать в МИД? — спросил он упавшим голосом.
— Через час. — Директор взглянул на генерала и добавил:
— Ничего не нужно говорить. Мы доложили президенту и получили его «добро». Вот наша позиция.
Нравится она кому-то или нет, мы действуем в рамках законов нашей страны. А у нас с Азербайджаном подписан договор о правовой помощи и выдаче преступников.
Не говоря уже о том, что они входят в Содружество Независимых Наций.
— Я все понял, — кивнул Жернаков. Через час он сидел в кабинете министра иностранных дел. Жернаков, как и все присутствующие, прекрасно знал, что до назначения на эту должность хозяин кабинета возглавлял Службу внешней разведки.
И обладал ценной информацией закрытого характера, позволяющей ему делать необходимые выводы в процессе решения сложных вопросов.
Кроме Жернакова, в кабинете находились трое заместителей министра, представляющий Службу внешней разведки заместитель директора этой организации генерал Мишутин, начальник пограничных войск республики, молодой генерал, которому все в один голос предрекали большое будущее. И представители президента — руководитель государственно-правового отдела и советник по международным вопросам.
Обсуждалась самая главная тема — положение в кавказском регионе. Затяжная война с Чечней и не раз нарушенные перемирия грозили перерасти в норму и серьезно осложнить процесс стабилизации на Северном Кавказе. Вдобавок к этой тяжелой проблеме, по полученным сообщениям, переданным в МИД из аппарата президента, группа офицеров ФСБ вылетела в Баку проверять информацию о готовящемся террористическом акте. Если учесть, что сам террористический акт был направлен против руководителей Азербайджана и Грузии, двух южных соседей России, то озабоченность Министерства иностранных дел была понятна.
Однако выступавший заместитель министра ловко уходил от самого факта признания возможности террористического акта и, в случае его успеха, глобального нарастания процесса дестабилизации в регионе. Заместитель министра рассуждал о проблеме Каспийского бассейна, решению которой противится Азербайджан. Говорил о стратегической для России необходимости, чтобы нефть южного соседа шла именно через территорию России. И, наконец, рассказал, какой большой вред России может принести подписание договора между Баку и Тбилиси. И какие суммы, исчисляемые в миллиардах долларов, будут потеряны, если нефтепровод пойдет через Грузию. Жернаков не выдержал.
— А вы посчитали, во сколько миллиардов нам обойдется дестабилизация в Азербайджане и в Грузии в случае гибели обоих президентов? Парламенты сразу примут законы о выходе из СНГ. Хлынут потоки русскоязычных беженцев, закроется граница, и оба соседних государства будут потеряны навсегда.
— Не горячитесь, — раздался вдруг скрипучий голос министра иностранных дел, — мы и собрались для того, чтобы решить наши вопросы. Возможно, мы действительно недооцениваем фактор дестабилизации. Но ведь дестабилизация не может заменить нам реальную нефть и реальные деньги. Это мнение нашего правительства.
Присутствующие поняли, что хотел сказать министр. Правительство — это прежде всего интересы могущественных нефтяных и газовых компаний, по существу вытягивающих всю экономику. Бывший министр Шафранник погорел именно на своих слишком либеральных взглядах по отношению к первой ветке нефтепровода из Баку.
Тогда как Министерство иностранных дел почти еженедельно выступало с очень жесткими заявлениями, министр ездил в Баку и даже принимал участие в подписании разного рода контрактов. Конечно, он согласовывал свои действия. Но две группы, столкнувшиеся в борьбе за власть в российском руководстве, представляли слишком полярные интересы, чтобы министр мог уцелеть. В новое правительство он уже не вошел.
— Мы с трудом наладили относительный порядок на нашей южной границе в Закавказье, — заметил начальник Федеральной пограничной службы, — это и так обошлось нам в миллиарды рублей.
Все знали, что генерал пограничников старается не вмешиваться в схватку двух групп, предпочитает оставаться нейтральным в этой драке. Но его слова свидетельствовали в пользу стабилизации.
— Мы послали группу наших экспертов, — набрался смелости Жернаков, — чтобы предотвратить дестабилизацию ситуации в двух соседних республиках. Начавшаяся там дестабилизация неизбежно перекинется и к нам, вызвав новую волну беженцев и ненужное напряжение на наших южных рубежах.