Три цвета ночи
Шрифт:
В моей жизни были бы теплота и забота, но никогда бы не было той искры, того огня, что бушевал сейчас в моей груди. Если бы я не знала, как оно бывает, я бы приняла ту спокойную судьбу. Но теперь она показалась мне жалкой. Пусть огонь и причиняет боль, но я живу, я чувствую. Я настоящая!
– Привет, – сказала я, садясь напротив Димки и глядя ему прямо в глаза.
Еще день назад я бы смутилась и виновато отвела взгляд, но теперь и это прошло. Я была в своем праве.
– Ты изменилась, Полина. – Он смотрел в свою чашку кофе, будто на ее дне таилось мое истинное отражение.
Я кивнула. Все было слишком очевидно, чтобы произносить это вслух.
Бойкая кудрявая официантка остановилась у нашего столика, протягивая мне кожаную папку. Я, наверное, знала это меню наизусть, поэтому не взяла его, а попросила принести их фирменный горячий шоколад и большой стакан холодной воды.
Она ушла, и мы с Фроловым вновь оказались один на один.
– Ты хотел поговорить, – напомнила я.
– Нам вчера позвонила мать Натали, – сразу же сказал он.
Я ожидала чего-то подобного, но все равно напряглась. В тот момент мне показалось, что меня коснулся порыв холодного ветра.
Я молчала.
– Она была в истерике и рассказала, что случилось с ее дочерью. Эта информация еще не распространилась по школе, но ты же обо всем знаешь. – Димка взглянул на меня. Он не спрашивал, он утверждал.
Я спокойно выдержала его взгляд и кивнула:
– Да, знаю.
– Я видел тебя вчера у туалета с дурацкой табличкой. Это ты нашла… ее?
– Я.
– И у тебя хватило духа закрыть за собой дверь и соврать про аварию? Зачем ты это сделала? – Димка чуть наклонил голову и смотрел на меня исподлобья.
– А разве было бы лучше заорать и поднять панику? – спросила я.
– Во всяком случае, было бы естественнее. Что с тобой происходит? Что случилось, Полина? Это же он виноват?
– Кто он? – машинально переспросила я.
– Ты знаешь, о ком я. Он виноват в том, что ты стала другой, ведь правда?
Я невольно вздохнула. Сначала мне показалось, что Димка спрашивает, не виновен ли Артур в смерти Натали.
– Мы все меняемся, и далеко не всегда эти изменения – к худшему, – ответила я увереннее.
– Кто он, Полина? Ты сама-то знаешь, кто он? – Димка положил ладонь на мою, и я невольно вздрогнула от жара его руки. За последнее время я так привыкла к прикосновению других пальцев…
– Почему ты считаешь, что он не такой, как все? – задала я ответный вопрос, но тут же сама почувствовала, что сфальшивила.
Фролов покачал головой:
– Я наблюдал за ним. Он очень странный. Поклянись мне, что он никак не замешан в смерти Натали.
– Это нечестно! – вскрикнула я так громко, что на нас обернулись. – Это нечестно, – сказала я чуть тише. – Я, как и ты, не знаю, отчего погибла Натали. Поэтому ты не имеешь права требовать от меня никаких клятв и впутывать в это Артура!
Официантка безмолвно поставила передо мной мой заказ. Я зачерпнула ложкой темную тягучую жидкость и тут же снова вылила ее в чашку. На меня накатила тошнота, так как я снова вспомнила пятна крови на кафельном полу, и разорванное горло Натали, и лужицу густой крови, скопившуюся у ее шеи.
Господи, я же больше никогда не смогу есть этот шоколад!
– А ты сама себе веришь, Полина? Иногда мне кажется, что он просто заколдовал всех!
Чушь и чепуха. Кто-то сказал, что не бывает любви без веры. И я верила Артуру – потому что в его любви и был сейчас заключен для меня весь мир. И этот мир обрушится в бездну, если Артур когда-нибудь меня предаст. Кем бы он ни был, я все равно люблю его. Наши сердца уже неразрывно связаны прочными нитями. И грош им цена, если их порвет первый же порыв осеннего ветра.
– Я верю себе и верю Артуру, – ответила я, отставив в сторону бесполезный стакан.
– Ладно, я понял. – Димка выдавил из себя слабую улыбку. – Надеюсь, все именно так. Но, если что, все-таки помни: у тебя есть друг.
Он вытащил из кармана деньги, положил их на стол и, не произнеся больше ни слова, вышел из кафе.
Я посмотрела ему вслед, на его чуть ссутулившуюся спину в темно-синей куртке и одним глотком выпила ледяную воду.
А вечером я отправилась на занятия по карате. Кажется, учитель не ожидал увидеть меня снова, но он ничего не сказал и только отвернулся.
Когда я переодевалась, ко мне подошла девчонка, уже некоторое время занимающаяся в той же группе. Она была младше меня, но несколько плотнее – не за счет жира, а за счет мышц – именно этого мне и не хватало.
– Не переживай, – сказала она, – каждый из нас прошел такую проверку.
Я недоуменно взглянула на нее.
– Ну, готова ли ты к испытаниям и будешь ли действительно ходить. Если ты пришла просто так – например, из любопытства или ради моды, – то после проверки тут же уйдешь. Так лишние люди и отсеиваются. Понятно?
Я кивнула.
– А еще… Тебе же трудно ударить человека? – снова спросила она.
– Я поняла, – обрадовалась я, – на прошлом уроке тренер специально вынуждал меня ударить его, ведь так?
– Ну да, учитель показал тебе, как сломать в твоем сознании один из блоков. Ты молодец. Оставайся с нами, думаю, у тебя получится.
– Спасибо! – Я улыбнулась. – А скажи… сегодня тоже…
Не зная, как продолжить фразу, я замолчала, но девочка поняла меня:
– Нет, тебя никто сегодня бить не будет. Начнешь отрабатывать удары и, главное, стойку. Однако, если займешься карате всерьез, синяков тебе не избежать!