Три кольца
Шрифт:
После секундного раздумья полковник спросил:
— Ну а «понятия» там или координаторы есть какие-нибудь, Василич? А то мы в общих, так сказать, чертах знаем что почём, но в подробностях… Сам понимаешь…
— Ну да, — я чуть было не сказал «не царское дело навоз грузить», но вовремя прикусил язык, — не думаю, что вашим эсбэшникам было интересно к каким-то северным бандитам внедрять агентов, а слухи — они слухи и есть. В этих краях последняя попытка централизации пару лет назад была — один деятель в Рязани целое «княжество» создал. Да вот незадача — свои же и зарезали. А уж планов у него было громадьё!
— Поняли, башибузуки? —
Глава 3
Еду и напитки нам принесли на удивление быстро, только пиво на квас и морс заменили, но тут я с полковником согласен, — не время расслабляться, а конфликт с официантом вполне себе помог замаскировать нехарактерный для местной публики заказ. Непьющий бредун — это персонаж сказочный и в реальной жизни встречающийся не чаще того японского страшилища, что города ело… Громила или Грузило, не помню уже, давно это кино смотрел…
Для маскировки, правда на стол была выставлены пара фляг и две бутылки с «водкой» — чистой водой, которую периодически разливали по маленьким металлическим рюмочкам и, не чокаясь, «закидывали» в себя.
В процессе трапезы Гриша-прапорщик пересел поближе ко мне:
— Не помешаю?
— Да нет, садись.
— Аккуратно ты того уложил… Красиво! — и в ответ на мое невнятное мычание (я буквально за несколько мгновений перед этим откусил внушительный кусок домашней колбасы и не мог нормально разговаривать), он довольно неожиданно спросил: — Я только не заметил, как именно. Покажешь?
— Показывать нечего, подножка обыкновенная, — сказал я в ответ, прожевав и запив «вкусняшку» брусничным морсом.
— Понятно… Что-то мне эти «чебурашки» серьёзными не показались… — продолжал налаживать контакты прапорщик.
Что значит это слово на Юге я не знал, но, судя по контексту, ничего серьёзного. Скорее всего, что-нибудь вроде нашего «душка».
— Ну, им и не положено быть слишком «серьёзными». Ты ведь там, у себя, не подпаском служишь, верно?
— Верно, — согласился Седов. — А что, есть и по-настоящему лихие рубаки?
— Попадаются ещё. Не все друг друга перебили. Вон, у Бритвы, — заметив недоумение на лице Григория, я пояснил: — Ну, у «князя» про которого я рассказывал… Так у него и «спецназ» свой был, с неплохими, по нынешним временам, ребятишками. Почти сотня ухорезов и вырвиглазов, считай… Так после того, как его завалили, они друг дружку и перестреляли, власть деля. Дисциплины им всем не хватает… Ну и времени на подготовку, конечно.
— Точно! — подключился к нашей беседе Федя-Говорун. — А ещё они как дети малые…
— Поясни! — попросил южанин.
— На всякую фигню падкие. То у них поветрие было Алмазный фонд искать, а то — традиции Дикого Запада восстанавливать.
— С этого места, пожалуйста, поподробнее, — наш разговор заинтересовал остальных гостей с юга.
— Вам про что, конкретно? — переспросил Удовиченко Федор.
— Про Алмазный фонд не надо, и так знаю, что это ваша с посадскими мулька.
«А неплохие у них там, на Юге, аналитики, — подумал я, прикрыв глаза. — Просчитали, что слухи о несметных сокровищах Алмазного Фонда и Оружейной палаты распускаются кем-то преднамеренно. И даже организаторов вычислили. Хотя чего нас со «святошами» искать? Тут мы, на виду. Для опытного глаза, конечно. А что делать — оперативно-стратегическая, если так можно выразится, необходимость. Пока наиболее резкие и отмороженные молодчики пробивались к центру Города, мы спокойно себе работали по реальным объектам. Причём даже не столько мародёрили, сколько опорные пункты создавали и делянки помечали. И ещё один интересный побочный эффект был — насколько я знаю, тот же Тушканчик неплохо заработал на продаже «совершенно точной и надёжной информации»».
— Про Дикий Запад давай!
— А за это родственника Ильи, нашего, свет Васильича, благодарить надо! — Федя оскалил зубы в подобии «обворожительной улыбки». — Короче — подхватили местные молодчики от наших «кинопередвижников» моду на дуэли в американском стиле… Ну, это когда, кто быстрее из набедренной кобуры ствол вытащит и в пузо противнику пулю всадит.
Работа моя — ганфайтер, Моя жизнь для меня — мой кольт, И нервы под напряженьем В несколько тысяч вольт. Он зря тогда дернул рукою, Мог бы жить без проблем, идиот — Никогда не стреляй на вздохе, И жизнь проживешь без хлопот.— Совершенно неожиданно процитировал хорошо известного мне автора капитан Верстаков. Вот уж от кого поэзии не ожидал, так от него.
— Ага, и ты Андрей «Скоростную стрельбу» [111] вспомнил? — улыбнулся Удовиченко.
— О! И у вас эту песенку поют! — Тушканчик отходил на несколько минут, «воздухом подышать» скорее всего, и вернулся как раз когда капитан занялся декламацией.
— Да мы толком и не знаем, чья это песня. Давным-давно кассету ещё с прежних времён оставшуюся кто-то из стариков приволок, ну и подхватили.
111
Константин «Берсерк» Пушкарёв. «Скоростная Стрельба», 1993 год.
— Кассету? — удивился Тушканчик. — Это ж сколько ей лет?
— Дофига! — полковник наморщил лоб, пытаясь очевидно вспомнить числовое значение этого определения. — Они и до Тьмы-то уже редкостью стали даже в нашей глуши, не то что в столицах… — он мотнул головой, словно отгоняя неприятные воспоминания, и полог на мгновение приоткрывший тайны его прошлого, снова опустился. — А что, у вас эта песня тоже известна?
— А то! — улыбкой Мура можно было подвалы освещать, настолько она получилась ослепительной. — Говорят, — он перешёл на трагический шёпот, — Илюхин отец лично автора знавал, — и он посмотрел на меня.
— Ух ты! — искренне восхитился Седов. — А…
— Про народный фольклор давайте позже поговорим, — перебил его полковник. — Что с дуэлями этими? — и он посмотрел на Говоруна.
— А чего с ними? Всё — как всегда. Смертность в этом районе выросла раза в три, если не больше. Местные народ и так-то не слишком выдержанный, а тут по любому поводу давай стреляться. В иных бандах едва треть народу на ногах осталась.
— Ну это-то понятно… Так, а это что за чучела? — и полковник посмотрел мне за спину, туда, где располагался вход в заведение.