Три коротких слова
Шрифт:
Должно быть, Мерриты, решила я, а так как в последний раз я видела Люка на Рождество, то ответила:
– Ну, ладно.
– Эшли обязательно приедет, миссис Шпиц, – сказала в трубку миссис Чавес.
Я замотала головой что было сил и одними губами проговорила: «Ни за что!», однако миссис Чавес не обратила внимания.
– Ладно, пусть Майлз за ней утром заедет.
– Это та самая злющая тетка, которая нас обижала!
– Она была очень любезна и сказала, что ее дочка очень скучает по тебе.
– Никуда я не поеду!
– По-моему, у нее живет твой
– А вот и нет! Люк у Мерритов.
– Его забрали у них после Рождества.
– Мэри Миллер не за что не допустит, чтобы он вернулся к Шпицам!
В кухню вошла Мадлен.
– Что тут такое, мам?
– Эшли приглашают в гости в одну из приемных семей, где она раньше жила, – сказала с ехидной улыбочкой миссис Чавес. – Может, пока ее не будет, смотаемся в «Диснейленд»?
Я убежала к себе в комнату и хлопнула дверью. Так вот как они собрались избавиться от меня! Уезжать так уезжать – в первый раз, что ли? – но отправить меня к этой ведьме, которая в моих кошмарных снах пекла пироги из приемных детей?
Утром миссис Чавес протянула мне спортивную сумку Марио.
– Ну вот, то, что нужно для ночевки.
Только переночевать! Я вздохнула с облегчением и бросила в сумку самую поношенную одежду, на случай, если Шпицы вдруг захотят ее отобрать.
Мистер Феррис пытался завести разговор; я не отвечала, только смотрела на него исподлобья. Тут мне пришло в голову: вдруг удастся забрать своих кукол, радиоприемник и «Чудо-печку»? За окном замелькали знакомые места: как будто начинался фильм ужасов, давно виденный, но оттого не менее жуткий. Почтовый ящик Шпицев весь зарос темно-зеленым мхом. Деревья, окутанные бородами испанского лишайника, казались еще страшнее, колючие заросли – гуще, а стебли ползучих кустарников – еще запутаннее. Дом выглядел еще более зловещим, а дворик для игр превратился в вонючее болото. В нос ударил резкий запах навоза. Я вернулась в ад.
– Увидимся в воскресенье, – добродушно попрощался мистер Феррис.
Как только я вышла из машины, он тут же тронулся. Хорошо еще, что я не бросила свою сумку в багажник, а то он бы так и уехал с ней.
Глубоко вздохнув, я поднялась по бетонным ступенькам и постучала в покосившуюся дверь. Миссис Шпиц, вытянув шею, посмотрела поверх моей головы.
– А что, Майлз уже уехал? – спросила она сладким голосом, которым она очаровывала кураторов.
– Да, мэм, – робко ответила я.
– Жаль. А я испекла ему угощение. – Миссис Шпиц вышла на крыльцо. – Эшли, я хочу спросить тебя кое о чем.
Несмотря на вкрадчивые интонации в голосе, взгляд миссис Шпиц был холодным, как сталь.
– Помнишь, какие гадости ты наговорила про нас? Ты ведь все выдумала, правда?
Я сжалась и лихорадочно искала, на чем остановить взгляд, но в глазах помутнело. Сердце тяжело и гулко стучало. С тех пор, как я уехала из этого ужасного дома, мне никогда не было так страшно. Неужели в доме сидит очередной инспектор и ждет, что я начну путаться в своих словах? Даже если в доме никого нет, я пробуду здесь целых два дня, и миссис Шпиц сможет делать со мной, что ей вздумается.
– Я так и думала. Ну что ж, заходи, располагайся. Будет как в старые добрые времена.
Внутри дома ничего не изменилось за год, разве что захламленные комнаты теперь казались меньше. В воздухе стоял запах размокших сигарет и мочи. В углах комнаты, словно ключевой элемент декора, стояли провинившиеся дети, повернувшись лицом к стене. Мистер Шпиц курил, развалившись в кресле перед телевизором.
В комнату, как тень, вошла Дарла.
– Привет, – сказала она. Черты ее лица стали еще прозрачнее, волосы истончились.
– Хотите молока с печеньем, девочки? – спросила миссис Шпиц.
Это было так неожиданно, что я растерялась. Должно быть, она решила меня задобрить, чтобы я рассказала соцработникам про «теплый прием». Дарла, еще более пугливая, чем обычно, поначалу не решалась сесть за стол, но через минуту мы уже вместе уплетали печенье.
Я оглянулась. Помимо Люси и Клэр, стоявших в углу, в комнате был Тоби, брат Дарлы.
– А где Люк? – спросила я.
– Твоя опекунша забрала его отсюда в какой-то дрянной приют, – проскрипела в ответ миссис Шпиц.
– В Лейк-Магдалин? – вырвалось у меня. Ведь в том осином гнезде Люка просто-напросто затравят.
– Об этом мне не доложили, – поджала губы миссис Шпиц и ушла смотреть телевизор.
Я протянула Дарле свое печенье, и она благодарно улыбнулась.
– Там, где я теперь живу, меня не наказывают, – похвасталась я.
– Везет тебе, – пробормотала Дарла.
Миссис Шпиц выпрыгнула из кресла, словно ее ужалила змея.
– Не забывай, Дарла, ты теперь моя, и я могу отшлепать тебя, когда захочу.
– Да, мэм, – прошептала Дарла. Ее лицо сморщилось от паники, и она стала похожа на испуганную старушку, а не девочку десяти лет.
– Отведи Эшли в новую спальню, – приказала миссис Шпиц. – А мне надо присмотреть за этими негодниками.
И она звонко шлепнула стоящего в углу ребенка. Он дернулся и вновь повернулся лицом к стене.
Перекинув сумку Марио через плечо, я поплелась по коридору туда, где была спальня для девочек, но Дарла махнула рукой в другую сторону. Через раздвижные стеклянные двери мы прошли в сарай, где раньше хранилась наша одежда. Теперь его переоборудовали в спальню. Все те же простыни с русалочкой: интересно, когда их стирали в последний раз. Дарла предложила мне спать на верхней полке ее двухъярусной кровати.
– Только убрали ограждения, – предупредила она. – Здесь все изменилось, потому что нас усыновили.
– Надеюсь, они не захотят усыновить и меня! – ляпнула я.
После ужина – вполне сносных спагетти и фруктового салата – я надела пижаму и стала искать свою зубную щетку, которую вроде бы положила в один из боковых карманов сумки. Щетку я не нашла, зато нашарила маленький шуршащий квадратик. Внутри лежала свернутая в колечко прозрачная резинка, скользкая на ощупь.
– Смотри, что у меня, – подозвала я Дарлу.