Три коротких слова
Шрифт:
– А раньше вы меня видели?
– Частенько, – рассмеялся Фил.
Когда они наперебой принялись рассказывать о своих визитах в «Дом для детей», я чуть рот не раскрыла от удивления. Оказывается, они слышали мою речь на спортивных соревнованиях и месяцами раньше видели меня на сцене. Я помнила, конечно, как Фил снимал на видео мои прыжки в бассейн, но с изумлением узнала, что Гэй аплодировала мне на шоу талантов. Все это время они присматривались ко мне, а я и не подозревала.
Следующим шагом стал визит к Кортерам. Мисс Бет Лорд и
– Привет! – поздоровался Фил, открыв входную дверь со стеклянной вставкой. Я прошла мимо него и прямо по коридору, не обращая внимания на Гэй, туда, где на двери виднелась табличка: «Комната Эшли». Осмотревшись, я вернулась к машине, взяла коробку с моими сокровищами и водрузила ее на полку в своей комнате. Затем втащила в комнату мешок с мягкими игрушками.
– Переселяешься? – спросил Фил, выдавив из себя смешок.
– Просто кладу мои вещи в надежное место.
– Ну… хорошо… – хмыкнула Гэй, переглянувшись с Филом и мисс Бет.
– Есть хочешь? – спросила Гэй. В желудке у меня бурлило, так что в ответ я лишь пожала плечами. – Макароны любишь?
– Угу.
Фил показал, как пройти в кухню.
– Готовила когда-нибудь тесто для макарон? – Я отрицательно покачала головой. – Что сделаем: тоненькие спагетти или феттучини?
«Феттучини» звучало более изысканно, хотя я даже не догадывалась, в чем отличие. Мы с Филом отмерили муки и воды, вбили яйца в чашу кухонного комбайна, затем развесили готовые изделия на вертушке, которую Фил смастерил сам.
Тем временем Гэй нарезала лук и помидоры.
– Я могу приготовить любой соус. Какой ты любишь: белый или красный? – Я не ответила. Гэй продолжала: – А можно и просто так, с маслом…
– Томатная паста у вас есть?
– Сейчас поищу.
Гэй вышла из соседней комнатки, держа в руках баночку.
– Вообще-то это соус для пиццы, – извиняющимся тоном обратилась она к мисс Бет и принялась выкладывать пасту на сковородку.
– Не надо разогревать.
Гэй удивленно приподняла брови, но все же позволила мне полить макароны соусом прямо из банки. Хорошенько размешав, я попробовала феттучини. Они показались мне твердоватыми. Когда Фил заметил, что я почти не притронулась к еде, я стала оправдываться:
– Я ем только то, к чему привыкла.
– Ты расскажешь нам, какая еда тебе по вкусу, а там, глядишь, и попробуешь что-нибудь новенькое. – Он широко улыбнулся. – Суши, например.
– Это что такое?
– Сырая рыба.
Он же пошутил, да? Повисла неловкая пауза. Я принужденно рассмеялась. Они тоже. Во что я ввязалась?
Прошло несколько дней, и мы с Гэй отправились за покупками. В день ее рождения мы собрались в театр на «Призрак оперы», и она хотела подобрать мне вечернее платье.
Гэй приглянулось
– Оставьте это для малолеток, – бросила я, направляясь к вешалке с легкими платьями на бретельках. Я выбрала бирюзовое с глубоким вырезом. Гэй неодобрительно покачала головой.
– Но мне идут голубые оттенки, а сиреневый я терпеть не могу.
– Дело не в цвете, – уклончиво сказала Гэй.
Наконец мы выбрали два платья, при виде которых меня не тошнило, а купленные «в нагрузку» короткий комбинезон, полосатые футболки и джинсы с нашивками привели меня в полный восторг.
– Ну вот, теперь давай все это примерим, – предложила Гэй.
Я наотрез отказалась идти в примерочную.
– Как же ты узнаешь, что одежда тебе впору? – удивилась Гэй.
– Раньше мне покупала одежду мисс Санднес. То, что не подошло, она возвращала.
– Эшли, я живу в двух часах езды отсюда. Придется примерить сейчас. – Гэй была явно раздражена. – Не обязательно заходить туда со мной. Просто покажешь, какие вещи тебе подошли.
Я пулей вылетела из магазина, не желая признаваться, что никогда прежде не ходила в примерочную.
– Перекусим? – предложила Гэй, поравнявшись со мной.
Мы съели на двоих большой крендель с корицей, запивая его лимонадом. От сахарной пудры я закашлялась, а лимонад оказался кислятиной.
На следующий раз мне разрешили поехать к Кортерам без сопровождения, однако вечером я должна была вернуться в приют. Мне до последнего момента не верилось, что за мной приедут, но Фил прибыл точно вовремя. Мы катались на катере и купались в бассейне. Фил превосходно готовил горячие бутерброды с сыром.
На стенах висели семейные фотографии. На некоторых снимках Фил сидел за штурвалом спортивного самолета. Возможно, как-нибудь он возьмет меня в полет.
Вечером по дороге в приют Гэй без конца болтала про моих ровесниц, живущих по соседству.
– Вы подружитесь, вот увидишь. Они милые.
Ага, милые, как же, подумала я; ты совсем меня не знаешь. А вслух сказала:
– В приемных семьях, где я жила, не все были такие милые.
Гэй с пониманием кивнула.
– Я говорила тебе, что я тоже представляю интересы детей в суде, как Мэри Миллер? Так что я разного повидала в приемных семьях.
– Не больше моего.
– Расскажешь?
Выслушав мой рассказ о наиболее изощренных наказаниях, бывших в ходу у Шпицев, Гэй, вместо того чтобы громко возмущаться, спокойно сказала:
– Похоже, все это тебя ожесточило.
– Еще как! – И я рассказала ей про угощения острым соусом. За два часа, пока мы добирались до приюта, она узнала обо мне больше, чем Мэри Фернандес за два года.
Наконец мне разрешили впервые переночевать у будущих родителей. Меня отвезла мисс Санднес, которая теперь проходила практику в приютском отделении психотерапии. Мы въехали на подъездную дорожку, ведущую к дому Кортеров, и я спросила: