Три места под солнцем
Шрифт:
Глава 4
Сначала я решила, что фото сына бывшего прокурора города на доске позора — весомый кирпичик в мою кладку. Но потом планы поменялись. В клубе я появилась в обычное время. Нашла глазами Тони, села рядом, заказала коктейль. Кажется, ко мне уже привыкли, по крайней мере, выраженного интереса не проявили. Тони резко взял мою руку:
— Где ты пропадала? Я каждый день до утра должен тебя ждать?
— А я и не обещала приходить к тебе каждый вечер.
— Тогда номер мобилы давай. Мы с тобой встречаемся или нет?
— Не знаю. Я еще не решила, нравишься ли ты мне.
— Конечно, нравлюсь, — решил он, — сама же говорила, что я отличаюсь от этого быдла, что я другой. А завтра понравлюсь еще больше.
Рейд
— У тебя с собой есть? — спросила я.
— Есть, могу и тебе взять.
— Возьми. Только в ближайшие дни меня здесь не будет, поэтому бери на пару дней. Стой, вот деньги.
— Еще чего! Я же сказал, что достану бабки, и достал!
Скоро он вернулся, сел рядом, сунул мне в ладонь пакетик. Я вернула.
— Не здесь. Оставь все у себя, сегодня пойдем ко мне.
А ладонь-то у парня вспотела! Кажется, несмотря на всю внешнюю крутизну, опыта у него маловато.
— Пошли прямо сейчас, — прошептал он мне на ухо.
— Сейчас не хочу, — капризным тоном протянула я.
И для закрепления результата продемонстрировала ему пример женской логики, противоречие слов и дела. Я плюхнулась Тони на колени и запустила руки ему под рубашку, поглаживая, пощипывая спину и наблюдая за его реакцией. Глаза юноши затуманились. Я высвободила одну руку и притянула его голову к своей груди.
— Пошли, — прошептал он.
— Пошли, — легко согласилась я, мельком взглянув на часы, — только сначала проводи меня в туалет.
К женскому туалету мы долго пробирались сквозь плотную душную массу танцующих. К моему удовлетворению, там оказалось пусто. Я велела Тони ждать, закрыла дверь, задвинула задвижку и открыла окно. Только бы они не опоздали, только бы Тони не ушел! Спустя минуту он постучал.
— Иду, — отозвалась я.
Почему же так долго не начинается? Я не могу сидеть тут вечно. А вдруг все отменили? Наобещала парню бог весть чего, придется выкручиваться. Или удирать одной и уже от него.
— Пусти, — опять подал голос Тони, — пусти, облава!
Надо же, а здесь ничего не слышно. Я открыла дверь и затащила парня внутрь. А он здорово струсил! Бледный, на висках капельки пота, озирается.
— Мне нельзя в тюрьму. Вадька меня убьет. И папаша. У нас же семья известная в городе, будет скандал, мне конец!
— Не реви, малыш, — хмыкнула я, — Карлсон с тобой. Избавься от дури и подсади меня.
Видя, как Тони судорожно роется в карманах, я молча вывернула их и спустила в унитаз все, что там находилось, включая банкноты. Мало ли что, вдруг все-таки попадемся! Окошко было узкое, но и мы не толстые. А предусмотрительно построенная мной пирамида из картонной тары за окном сделала наше бегство и вовсе комфортным. От Алины я знала, что у туалета засаду ставить не собираются, только у центрального и черного хода. Мы с Тони закрыли окно, засели за ящиками и наблюдали, как из черного хода пытаются выскользнуть неясные тени, как на них тут же набрасываются крепкие парни. Вся эта фантасмагория дополнялась вспышками фотоаппаратов и отборным матом. Сидеть нам пришлось долго. Даже когда все закончилось, мы ждали некоторое время, пока все совсем не затихнет. Эротический запал у парня, слава богу, прошел, теперь его волновало только спасение собственной шкуры.
— Хорошо, что догадались все выкинуть. Я сначала и не вспомнил. Ты представляешь, что было бы, если бы у меня дурь нашли? — прошептал он. — Это же статья! Там на «распространение» наберется! А зачем ты бабки-то выкинула?
— Нет, надо было все рассортировать, разложить по кучкам, аккуратно расправить и дождаться, когда нас накроют. Времени не было!
— У меня теперь даже на такси не наберется. Как домой попаду? Я живу далеко, в коттеджном поселке. Тебе хорошо, в городе живешь.
Заскулил. Нормальный парень хоть спасибо бы за спасение собственной шкуры сказал, а этот ворчит, что лишнее выкинула. Да еще переживает, как осилить пару километров без кошелька в кармане. Неприспособленный,
— И у меня нет, — пожала плечами я, — договорись, что зайдешь домой за деньгами и расплатишься.
— А если таксист не поверит?
— Позвони брату или отцу, они за тобой приедут.
— Ага. Примчатся.
— Выхода у тебя все равно нет, звони.
Он послушался. Вадим будто ждал его звонка, по крайней мере, трубку снял сразу. Я слышала короткие лаконичные вопросы, расплывчатые ответы Тони.
— Сейчас приедет, даже не орал, — удивился он и тут же поправился: — Вообще-то он меня уважает, просто когда не в духе — срывается.
Вадим приехал быстро, встретились мы в квартале от ночного клуба. Мы стояли в почти полной темноте и дрожали, как мышата. От холода, от пережитого страха, от возбуждения. Вадим вышел из машины, схватил брата за шиворот и бросил на заднее сиденье, как котенка. Я осталась стоять у белой кирпичной стены. Опять стена…
Машина не уезжала, братья о чем-то спорили. Мне слышались лишь обрывки фраз: шалава… вытащила… если бы не она… да пошел ты… Я ждала, когда Тони убедит Вадима подбросить свою подружку до дома. Во-первых, пришла пора познакомиться со старшим братом, во-вторых, если бы Тони просто так оставил меня одну, значит, не так уж я ему и интересна. Кстати было бы узнать, как принято в этой семье расплачиваться с людьми, которые сделали им добро. Приглашающе открылась передняя дверь, я не заставила себя уговаривать. Хорошо, что Вадим решил посадить меня вперед, он должен запомнить лицо спасительницы семейной чести. Вернее, не само лицо, а маску, которую я нарисовала.
— Это правда, что ты вытащила брата?
— Он же тебе сказал.
— Что ты там делала?
— То же, что и он.
— Где тебя высадить?
— Через два светофора.
На следующем перекрестке мы остановились. Теперь Вадим не смотрел на дорогу, можно продемонстрировать ему себя, благо под фонарем довольно светло. Я специально медленно и «со значением» повернула голову в его сторону. Ничего себе братец! Непослушные жесткие волосы, широкие скулы, упрямый рот. Камамбер.
Хорошо, что я временно потеряла дар речи. Хорошо, что Вадим не мог узнать в странной подружке своего брата девушку из супермаркета. Хорошо, что, меняя внешность, я позаботилась и о легком понижении тембра голоса. Вадим еще пытался задавать мне какие-то вопросы, я же молчала, боясь себя выдать. На следующем перекрестке он остановил машину, сунул мне в руку что-то, кажется, визитку, открыл дверцу. Я вышла, не сказав больше ни слова, и скрылась в темноте. То, что дал мне Вадим, рассмотрела в своей машине, припаркованной в ближайшем дворе. Двадцатидолларовая потертая купюра и визитка. Дорого же ты оцениваешь честь семьи! Может, что-нибудь интересное скажет нам визитка? Ничего для меня нового. А вот электронный адрес и номер телефона пригодятся. Конечно, при желании я и так смогла бы их раздобыть, но нет ничего плохого в том, что они сами приплыли ко мне в руки. Номер телефона в свою записную книжку заносить не буду, постараюсь запомнить. Тем более что он запоминается легко — единицы, пятерки… Так вот кто так активно общается с Мариной!
Я гнала машину по ночному городу. Как же я ухитрилась не узнать своих врагов в лицо сразу? Ведь если бы не грим девочки-гота, то все мои усилия можно было бы считать напрасными. Интересно было бы посмотреть на реакцию Вадима: девушка, к которой он клеился в супермаркете, — подружка его непутевого брата.
В связи с новым любопытным обстоятельством следовало ускорить знакомство с Мариной. Интересно, о чем это постоянно созваниваются мачеха с пасынком? Конечно, у них может быть много общих интересов. Общее дело, например. Хотя дураку ясно, что Марина занимает лишь номинальное положение в бизнесе. Кроме того, они родственники, живут в одном доме. Вадим даже не брезгует закупать продукты. Интересно, а домработница у них есть? Вряд ли Марина ведет все хозяйство, обычно молодых жен заводят не для этого.