Три места под солнцем
Шрифт:
Хорошо, что Марина не принадлежала к числу людей, тщательно следящих за количеством выпитого: как собой, так и другими. Так как ела в основном я, она захмелела быстро. Сначала обсуждали сегодняшнее приключение. Потом пошли обычные женские разговоры: любовь, личная жизнь, семья. Естественно, рассказывала Марина. Я лишь подавала реплики, направляла разговор в нужное русло, иногда привирала что-нибудь для поддержания видимости диалога.
Как и следовало ожидать, счастье Марины не было безоблачным. Да, материальное благополучие. Да, освобождение от утомительных домашних обязанностей. Да, относительная свобода и возможность не коротать свой век в какой-нибудь бухгалтерии. Да, возможность
Как я и думала, Марина не принадлежала к числу совсем уж глупеньких охотниц за достатком. И в ее решении стать супругой пожилого и обеспеченного человека сыграла свою роль не только корысть. Мне трудно было в это поверить, но, по ее словам, Синдяков-старший обладал определенной харизмой. Хотя почему бы нет? Человек столько лет имел почти неограниченную власть над людьми и обстоятельствами, знал, что может реализовать практически все свои желания, и реализовывал их. Он олицетворял собой силу, а сила притягивает и подавляет. Это у меня были причины ненавидеть его, а у Марины — не было. В тот момент, когда она согласилась стать его женой.
— Везунчик ты, Марина, — вздохнула я и ввернула в ее монолог пару штампов: — Поймала удачу за хвост. Живешь в свое удовольствие, сама себе хозяйка. Дети вроде бы есть, но дети уже взрослые, и так как это дети мужа, их проблемы тебя не касаются. А я вот до сих пор не замужем. И родить никак с духом не соберусь. Все стабильности, как у тебя, хочется.
Опять сработало набившее оскомину правило: случайному человеку мы доверяем больше, чем самому близкому. Марину понесло:
— Дети? Придурок Тоник ребенок? Вадим, который старше меня на два года? Дети. Да у меня одних абортов… Я же понимаю, что время уходит, рожать надо, пока молодая и сильная, а этот гад не разрешает. Говорит, у него есть наследники, а писка и пеленок в его возрасте он не переживет. А обо мне кто-нибудь подумает? Я же с тоски скоро сдохну в этой берлоге!
— Да брось ты, — неуверенно промямлила я, — с маленькими тоже не сахар. Сейчас ты хочешь — в бассейн, хочешь — к подругам, хочешь — за границу на отдых. А малыш привяжет к дому.
— О каких подругах ты говоришь? — воскликнула она так громко, что на нас обернулись посетители, сидевшие за другими столиками. — Он первым условием поставил мне то, что я должна порвать все свои прежние связи. Разрешает общаться только с нужными ему людьми. А ты бы видела их спутниц! Или шлюхи без мозгов, или тетки, которых интересует лишь хозяйство и шмотки. Мне выть хочется, когда я вынуждена с ними разговаривать! Они уверены, что Лорка — это не поэт, а кличка собаки, путают Коэльо с паэльей и считают, что люмпен — синтетическая ткань.
— Ого! — я с интересом посмотрела на собеседницу — а ты у нас, оказывается, не из дур?
— Вот и ты тоже, — Марина, кажется, легко простила мне нечаянное хамство, — ты тоже думаешь, что я такая же, как они. А у меня, между прочим, высшее филологическое и незаконченная кандидатская. Просто в определенный момент так достала нищета! Как представила, что буду всю жизнь сидеть на кафедре и покупать с зарплаты вафельный тортик, мерзко стало. Я же большего достойна. Я умница, красавица, такое сочетание встречается редко.
Девушка всхлипнула и скорчила гримаску. Если в ход пошли слезы, значит, ее развезло окончательно. Как говорится, «клиент созрел, несите дичь».
— Да, подруга, засада. Был бы ребенок, можно было бы развестись и жить на алименты. А так останешься у разбитого корыта. Ни один суд не
— А вот это — дудки! — просветлела лицом Марина. — Он на меня вообще половину всего записал, еще до официального оформления брака. Сказал, что доверяет и хочет, чтобы это было его свадебным подарком. Понимаешь, меня это и подкупило. Такое доверие! Я же могла оказаться стервой, отказаться выходить за него замуж и оставить его нищим!
Мне почему-то вспомнились горящие дома владельцев частного сектора, которые не хотели уступать землю семейству Синдяковых. Ага. Как же. Отпустили бы они тебя. И из дома съехали. С зубными щетками наперевес.
— И зачем тогда ты все это терпишь? — закинула удочку я. — Этих уродов наказать давно пора. Как вообще можно жить в одном доме с тремя омерзительными мужиками?
— Они не все омерзительные, — улыбнулась вдруг Марина.
Конечно, Вадим, а как же иначе! С чего тогда она будет так активно перезваниваться с ним. К тому же под его обаяние попала даже я, что вообще необъяснимо: я должна ненавидеть его не только как сына врага.
— Ты говорила, что его младший сын парнишка веселый и незлой?
Ничего подобного она не говорила. Но не спрашивать же ее напрямую о Вадиме!
— Я говорила? — пьяно изумилась она. — Надо же! Тоник — отстой. А вот Вадим… он добрый. Я его ничуточки не боюсь. Даже когда я только появилась в доме, не дразнил меня, как Тони. Он меня жалеет, выручает, если в историю влипну. Вот если бы ты меня сегодня не спасла, он бы спас. Он всегда меня спасает. Вы с ним в этом похожи. Чип и Дейл. Слушай, а давай я вас познакомлю? Вы примерно одного возраста. Поженитесь, будешь моей дочкой. Ты хорошая, это сразу видно. Хотя нет. Тогда мы врагами станем. Знаешь, я ведь Вадима хочу с того момента, как в первый раз увидела. Думаешь, спать со старым обрюзгшим мужиком приятно? У него изо рта плесенью пахнет, — она сморщилась.
Я намеренно не перебивала сумбурный монолог Марины. Он, как по заказу, тек в нужном мне направлении, а я складывала в голове структурные части мозаики: симпатия между мачехой и пасынком очевидна. Все имущество семьи поделено между ними. Тони и Синдяков-старший — нищие. Тони не доверяют из-за его пристрастия к наркотикам, отец намеренно стал официально небогатым человеком из-за опасения перед всплытием давних делишек. Марина на грани развода. Пока она молчит и терпит, но время будет работать против их брака. Значит, надо катализировать процесс. Процесс отвращения к законному супругу и симпатии к старшему пасынку. Не только материнской симпатии. А что Вадим? Есть ли у него какой-нибудь интерес по отношению к Марине? Она вполне способна увлечь неглупого мужчину. Красотой, интеллектом, а теперь еще и богатством. В первую очередь богатством. Если бы она решила уйти с капиталом из семьи, вряд ли ей удалось бы добраться хотя бы до выезда из поселка. А если у нее будет помощник? Заинтересованный, сильный, гораздо более сильный, чем стареющий прокурор?
Да, но нужно ли это Вадиму? Пока благополучию семьи ничто не угрожает. Скорее всего, он понимает, что Марина самостоятельно не осмелится присвоить себе их семейное состояние, поэтому поддерживает взаимную симпатию и доверие, не предпринимая попыток перевести отношения в другое русло. А если возникнет угроза? И не с Марининой стороны? Ага. Вот оно. Нащупала.
— Мариночка, а зачем ты спишь с этим старым хреном? — пошла напрямую я. — Спи с Вадимом! И вообще, бросай ты этого урода! Объедините свои состояния, выгоните Тони с папашей в городскую квартиру, будете Лорку при свечах читать и детей делать. Ты, подруга, неразумная какая-то. Все ж так просто, как по нотам!