Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек
Шрифт:
Арн снова вцепился пальцами в волосы. Он, похоже, пребывал в каком-то особом кошмаре, отличном от кошмара других. Впрочем, сейчас кошмар у каждого был свой, и какой из них был хуже, трудно судить. Кроме Корона. Корон безусловно побеждал в этом жутком соревновании.
— Арн, — Наяна окликнула эльфа, заставляя его вновь посмотреть на неё, — жизнь Хранительницы Свитка всегда будет стоить выше жизни другого. Кого угодно другого.
Арн смотрел на неё так, будто до сих пор не думал об этом с такой стороны. Для него Искра — в первую очередь Искра, и уже потом — госпожа Хранительница. Интересно. Раньше было иначе.
Наяна отметила, что, несмотря ни на что, продолжает действовать как скрытник. Собирает факты,
— Ты права, — признал Арн, — но я ненавижу то, что выбирать приходится мне.
Иногда Арн бывал до жуть откровенным. Интересно, только с ней или с кем-то ещё?
— По большому счёту, ты выбрал только один раз — когда вытащил её из Лейваана, — это прозвучало скорее обвинением, чем утешением.
Арн медленно кивнул.
— Не ожидал, что будет так больно? — Наяне решительно не нравилось то, насколько ехидно это прозвучало, но она не успевала обдумать свои слова, они вырывались сами по себе.
— Ожидал? — растерянно произнёс Арн. — Я не знал, чего ожидать. Я просто обещал себе, что выдержу всё, что потребуется.
«Тогда не жалуйся», — Наяна успела вовремя прикусить язык. Арн не виноват, что его затея обернулась таким образом. А ей просто хочется выплеснуть на кого-то свою боль и ярость.
— Пока что ты неплохо справляешься, — признала скрытница.
Арн мотнул головой — усмехается, что ли? Не верит. А ведь это чистая правда. Искра всё ещё жива (пусть Арн не мог предвидеть Явления Свитка, но цели своей он достиг), на свободе и даже здорова. И он всё ещё с ней, и жив, и не должен следить за ней из кустов, а вполне спокойно может находиться рядом. Это ли не победа?
— Спасибо, — ответил эльф, — извини, что я ною.
— Ноешь? — Наяна едва удержалась от нервного смеха. — По-моему, вполне нормально быть сейчас не в лучшем настроении и жаловаться на это.
Да, нормально. Вот только она никогда так не делала. Да и кому она могла пожаловаться? Ирлишу? Упаси Боже! Жаловаться — значит признать свою слабость. Они никогда не жаловались друг другу, чтобы ни происходило. Скрытники всегда должны казаться друг другу настолько сильными, насколько это возможно. Как всё изменилось для неё.
— Да, кажется, я начинаю это понимать, — согласился Арн.
Эльф обвёл взглядом лагерь. Проверяет, всё ли в порядке. Если слова «в порядке» применимы хоть к чему-нибудь сегодня. Лагерь был тих, если не считать неясного бормотания беспокойно спящих людей.
Эта ночь была поистине бесконечной и ужасной. Искра лежала, то и дело проваливаясь в дрёму, и тут же просыпаясь от видений, которые наваливались все разом. Рядом с ней была Лина, усыплённая Арном. Кошмары проникали даже сквозь навеянный магией сон — Лина то и дело вздрагивала и беспокойно возилась. Дальше лежал Корон, настолько обмякший и неподвижный, что Искра порой сомневалась в том, жив ли он. Но, если как следует приглядеться, можно было заметить, что грудь мальчика едва заметно приподнимается и опускается. Рядом с Короном лежала, свернувшись калачиком, Рысь. Могло показаться, что она спит, и поспокойнее многих. Но Искра была уверена, что девочка лишь дремлет, внимательно следя за Короном.
Рысь сделала с Короном примерно то же, что Дон когда-то сделал с Наяной. Искра всерьёз задумалась, не являются ли подобные вещи какой-нибудь специфической техникой Нейтральных магов. Хотя, поведение Рыси она бы списала, скорее, на особенности Лесного Народа. А поведение Дона… Поведение Дона всегда объясняет тем, что это — Дон. Рысь шептала Корону что-то — Искра не слышала, что — несколько часов. Корон почти никак не реагировал на её слова, лишь в самом конце ответил что-то, после чего всё и закончилось. Искре чудился в этом какой-то договор. А что это ещё могло быть?
Лина опять
Поглощённая этими мыслями, Искра незаметно провалилась в сон.
Сначала ей показалось, будто она очутилась в Холмах. Те же, или просто очень похожие, полуразрушенные, обгорелые дома. Вот только стояли они по-другому, и площади с домом Лишарда не было. Посреди обломков у костра сидела молодая девушка, почти ещё девчонка, может быть, ровесница Рыси и Корона, одетая в чёрное. Искра благодаря какому-то внутреннему чувству знала — она не адепт Ордена Тьмы. Девушка жарила на прутике несколько кусочков мяса, рядом с ней была разложена другая снедь — кусок хлеба, сыр, яблоко. Похоже, её нисколько не тревожила разруха, царящая вокруг неё. Девушка обернулась. За грудой обломков прятался костлявый, одетый в лохмотья и перепачканный сажей ребёнок лет пяти — сразу не поймёшь, мальчик или девочка. Девушка ласково улыбнулась и поманила малыша рукой. Тот недоверчиво юркнул в укрытие, но скоро появился вновь. Похоже, он был голоден и запах еды был сильнее страха. В этом сне не было звуков, но Искра видела, как незнакомка говорила что-то, видимо, ласковое и успокаивающее. Потихоньку, шаг за шагом, малыш придвинулся, подошёл ближе. Когда он, осмелев, подошёл совсем близко, девушка потянулась за сыром…. И вдруг резко взмахнула рукой, вонзая нож в горло ребёнку, прямо под челюсть. Детские ярко-голубые глаза сначала широко распахнулись, потом потускнели и закатились. Тельце несколько раз дернулось и обмякло. Девушка равнодушно вытерла нож о лохмотья ребёнка, оттолкнула трупик подальше от себя и невозмутимо продолжила трапезу. Искра внутренне замерла, потрясённая увиденным. Даже после сегодняшнего дня это было…ужасающе.
И вдруг незнакомка подняла голову и посмотрела на Искру. Искра обернулась. Кроме неё здесь никого не было. Она была незримым наблюдателем, у неё не было тела в этом сне и всё же эта страшная девушка смотрела ей прямо в глаза и этот взгляд причинял почти физическую боль. Искра едва могла запомнить всё остальное — вытянутое лицо, тёмные волосы, нос с небольшой горбинкой… Глаза, вот что сейчас захватывало Искру полностью. Карие глаза, казавшиеся отчего-то тёмными, почти чёрными. Их взгляд пригвождал к месту. Сначала он был будто бы пустой, но потом в нём промелькнул сначала страх, потом неожиданное снисходительное сочувствие, затем брезгливость, а затем — ненависть. Эта бурлящая ненависть обжигала так, что хотелось кричать. Искру объял неописуемый ужас. Ей хотелось только одного — вырваться из этого сна, уйти от этого взгляда, убежать отсюда прямо сейчас. Но как убежать, если у тебя нет тела?
Искру выдернула в реальность сильная рука. Она задыхалась и трясла головой, стараясь избавиться от остатков этого сна, но они не хотели уходить. Пара пощёчин — и Искра, наконец, начала понимать, где находится.
Её спасла Жинга. Предсказательница крепко сжимала её за плечи, не давая упасть.
— Сон? — уточнила Жинга.
— Да, — губы не слушались, даже это простое слово едва смогло выбраться наружу.
— Пойдём.
Жинга заставила Искру встать, придержала за локоть. Вместе они немного отошли от лагеря. Искра заметила в стороне Арна и кивнула ему.