Три шанса выжить

Фим Юлия

Ладони резко вспотели. Девушка вспомнила, что именно в этом плане побега смущало ее. Она предлагала этот вариант Кириллу еще при подготовке к первому перемещению, но он тогда категорически отверг вариант, напомнив, что под окном графа всегда дежурят стражники.

Словно в замедленной съемке Полина увидела, как один из наемников внизу вскидывает арбалет, нажимает на спусковой механизм, и ей в лоб летит болт.

Полина упала на землю и совсем не ударилась. Только свет изменился: из теплого солнечного он стал неприятно белым и больничным. Полина попыталась оглядеться, но не смогла повернуть голову, та была зафиксирована в одном положении. Девушка испуганно заметалась: беспомощность была ее самым большим страхом. Полина могла защитить себя почти в любой ситуации, но если только не была обездвижена.

Над ней склонилось худое скуластое мужское лицо. Серые глаза внимательно смотрели на нее. Неприятно, въедливо, они всматривались в нее. Бездушный взгляд.

– Полина, это Кирилл.

Кирилл. Полина не знала ни одного Кирилла. Она знала маму, знала бабушку, даже Галину Ивановну знала, та была ее классной руководительницей. Еще она училась в университете и знала тоже там кого-то. Только это немного странно. Университет? Разве он мог быть в средневековой Германии?

– Либеро, – произнес мужчина над ней.

Полина несколько раз моргнула. Воспоминания вернулись. Она Полина, а это Кирилл. Заметив в ее глазах проблески сознания, он принялся развязывать ее.

У всех рабочих групп был набор определенных кодов. Мозг был специально обучен реагировать на них согласно условному рефлексу и мгновенно возвращал все воспоминания.

Кирилл развязал ее руку, и Полина тут же перехватила его ладонь.

– Посмотри на меня, – попросила она.

Кирилл послушно посмотрел, его взгляд излучал спокойствие и невозмутимость. Обычный Кирилл, без изменений. Девушка отпустила его руку и позволила себя развязать.

– Там была засада.

Кирилл кивнул.

– Ты это знал, – обвиняюще сказала Полина.

– Я не знал, но, признаю, я ошибся.

– Нет, ты не ошибся, ты точно знал! Ты предупреждал меня о стражниках в первый раз!

Кирилл бросил на нее быстрый взгляд, в котором ей почудилась насмешка, однако он лишь пожал плечами.

– Я проверил все выходы, которыми ты могла бы покинуть особняк. Повторять вчерашний путь бессмысленно, и этот путь – последний возможный вариант.

– Но ты бы напомнил мне! Я была бы аккуратнее.

– Полина, – Кирилл сел на стул и строго посмотрел на нее. – Я всего лишь саппорт, просто слежу за тем, чтобы в процессе с тобой ничего не случилось, и ты вернулась в полном порядке. Я не могу помнить всего.

Полина открыла было рот и тут же закрыла. Он был прав. Работа саппортов была следить за состоянием здоровья "движенца", контролировать ситуацию. Однако Кирилл с самого первого дня взял роль лидера, и ей никогда не приходило в голову ослушаться его. У них была слаженная команда, в которой зачастую именно Кирилл делал всю подготовительную работу.

– Обсудим это завтра. Сейчас я должен идти. И, Полина, не говори никому о своем сне. Иначе тебя скорее всего отстранят на неопределенный срок, решив, что ты переработала. Расскажи, что расстроена проваленным заданием. Или ссорой с коллегами.

Полины было кивнула, а потом нервно дернулась.

– Ты знаешь о ссоре?

Кирилл развел небывалую деятельность, собирая сумку, вместо того, чтобы привычно вернуться к компьютеру.

– В столовой это обсуждали.

Полина уязвлено посмотрела на него. Ей не хотелось, чтобы Кирилл знал об этой стороне ее жизни. Ко взглядам коллег она привыкла, но Кирилл все это время оставался островком безмятежности, вдали от слухов о ней.

И он услышал в столовой? Значит, люди обсуждают ее?

Полина почувствовала, как краснеют щеки от негодования.

– Мы с Димой не встречаемся, – резко сказала она.

Кирилл не отреагировал, ему тема явно не казалась интересной.

– Он просто хочет подставить меня. За что он так со мной?

Кирилл прервал сборы и посмотрел на нее. В его взгляде промелькнуло раздражение.

– Видимо, ты ему действительно не нравишься.

Кирилл закинул в сумку телефон и вышел из кабинета, оставляя Полину в смятении. Девушка почувствовала как обида наполняет ее словно вода стакан и начинает переливаться через край, превращаясь в злость.

Что сделала не так она? Да ничего! У них с Димой не было проблем, они были только у него.

В отвратительном настроении Полина зашла к психиатру, и тот на протяжении часа выслушивал ее личные проблемы. Полина впервые заговорила о Диме, и об их отношениях. Ее так прорвало, что она совершенно забыла про провал в работе и сон.

– Поговорите с Димой, Полина. Вы удивитесь, как много проблем можно решить простым честным разговором.

Полина неопределенно пожала плечами. Разговор может помочь, если обе стороны готовы к диалогу, Дима же получает удовольствие от ее унижения.

На тренировку идти не хотелось, но пропускать тренировки после перемещений было нельзя категорически. Телу необходимо выплеснуть энергию, чтобы физическое напряжение соответствовало умственному. Отсутствие тренировки после перемещения очень напоминало острое желание чихнуть, когда чихнуть не получалось, только еще сильнее и по всему телу.

По средам тренировка была на выносливость: бег по кругу, отжимания, прыжки вокруг скамейки, прыжки через козла, подтягивания. Коллеги называли это по-простому – круги ада. Полине же нравилась среда, потому что такая тренировка не требовала никакой мозговой активности. Просто механически выполняешь задания, а мысли могут витать где угодно.

Полина зашла в зал, и желудок тут же скрутило от тревоги. Все “утренние” были здесь, включая Диму и Марину.

Полина помедлила у входа, но развернуться и уйти было бы глупо. Тряхнув раздраженно головой, она направилась в противоположную сторону.

– Полинка! Привет!

Дима радостно замахал ей рукой. Полина скривила лицо. Ей не нравилось быть в центре внимания, в отличие от него, так же как и не нравилось обращение "Полинка". Проигнорировав приветствие, Полина хотела встать в стороне от него, однако занимающиеся в зале стажеры стеснили всех утренних в один угол, и Полине пришлось встать со своей группой.