Три страны света
Шрифт:
– Войди! – произнесла Сара довольно ласково.
Радостно кинулся было горбун к ногам своей госпожи, но она остановила его холодно-презрительным взглядом. Он потупил глаза и оставался с наклоненной головой. Сара улыбнулась; унижение и робость его немного примирили ее с влюбленным управляющим; а может быть, и необходимость покориться обстоятельствам сдерживала ее.
– Какая причина могла быть так важна, что ты осмелился тревожить меня в такую пору?
– Ваше спокойствие, – слабым голосом
В его голосе было столько страдания, столько мольбы и раскаяния, что Сара бросила на него ласковый взгляд. Ей тоже было тяжело и страшно оттолкнуть человека, который столько времени был так безгранично предан ей.
Чудное действие произвел над ним ласковый взгляд Сары. Забыты были все планы, все условия, все надежды, которые еще таились в глубине его души. Светлой бесконечной благодарностью светились глаза его. Сара подарила ему еще один ласковый взгляд.
Он упал перед ней на колени и, рыдая, сказал:
– О, простите, простите меня! Я безумец, я сам не знаю, что делаю; простите меня! Вот… вот вам деньги, делайте, что хотите с ними! Одного только прошу у вас: забудьте мои слова и простите мое безумие!
Горбун доставал из кармана банковые билеты и клал их у ног Сары, которая с торжествующей и язвительной улыбкой смотрела на них.
– Хорошо, увидим! – холодно сказала она. – Теперь возьми эти деньги и запри в этот шкаф.
Она указала на один из шкафов, стоящих в комнате. Горбун, будто околдованный, повиновался. Он собрал с полу билеты и, поминутно оглядываясь на Сару, отнес их в шкаф, сложил и запер.
Сара тревожно следила за его движениями и ласково кивала ему головой. Когда же он подал ей ключ, она быстро схватила его и спрятала на своей груди. В .ту же минуту лицо, ее изменилось: прежняя холодная, презрительная улыбка явилась на губах.
Горбун вздрогнул и с недоумением глядел на Сару, которая продолжала улыбаться. Он хотел говорить, но она предупредила его.
– Иди, ты мне не нужен теперь! – сказала она. Крик бешеной ярости вырвался из его груди.
– Так я обманут? – вскрикнул он.
– Замолчи, негодяй! – гордо перебила его Сара. – Иди!..
И она указала ему на дверь.
– Деньги, деньги мои! – в отчаянии закричал горбун.
– Они не твои; ты их у меня же украл! – отвечала Сара с уничтожающим презрением.
С минуту, ошеломленный, горбун молчал. Слова не сходили с его языка. Наконец он с усилием проговорил:
– Если ваши… то зачем было употреблять обман? Вы должны мне возвратить их! Деньги мои, мои!
В последних словах его было столько настойчивости, что Сара испугалась.
– Тебя, как вора, схватят по одному моему слову! – сказала она.
– Какие вы имеете доказательства?
– Деньги, те самые деньги,
Горбун с видом обидного сожаления покачал головой и мрачно сказал:
– Вы, верно, забыли, что в моих руках также есть доказательства. Я решусь на все!
Сара отчаянно вскрикнула и упала на диван. Горбун засмеялся:
– А! Вы хотите моего позора; но я погибну не один! Честь для меня никогда не могла иметь цены: с детства убили ее в моей груди! Унижение в ваших глазах для меня страшнее самой смерти. Вы назвали меня вором… пусть так! Тем лучше! Знайте же, что вы… были в моей власти, и вор, негодяй пощадил вас!
И горбун, с пеною у рта, засмеялся. Сара испугалась; ей представилось, что горбун помешался; она с ужасом слушала его.
– Вы не верите? Да, это вам кажется невозможным! Вспомните же падение ваше с лошадью в лесу? Вы лежали без чувств на моих руках, мы были одни в лесу, я обнимал вас…
Ярость обезобразила лицо Сары.
– Замолчи! Ты наглый лжец!.. Вон, иди вон! Я не хочу тебя видеть! – воскликнула она, топнув ногой, и в ее голосе было столько страшной настойчивости, что горбун молча повиновался.
На другой день горбун был позван к Саре. Она сидела на диване, в подушках. В комнате был полумрак, камин слабо освещал ее.
Горбун едва мог разглядеть Сару; но когда глаза его немного привыкли к темноте, он ужаснулся: лицо ее было болезненно бледно, глаза опухли от слез.
– Подойди к столу и возьми вексель на деньги, которые я должна тебе, – сказала она слабым голосом.
Горбун медленно подошел к столу и, взглянув на вексель, отскочил с видом человека, глубоко униженного.
– Я написала вдвое больше, чем взяла; если мало, ты завтра получишь еще!
Горбун сделал умоляющий жест.
– Все мои бумаги, какие у тебя есть, брось в камин. Горбун стоял с поникшей головой и молчал.
– Что же ты не исполняешь моего приказания? – кротко, сказала Сара.
Горбун улыбнулся, взял со стола вексель, бросил его в камин и, сложив руки, смотрел, как пламя обхватило его.
Сара быстро вскочила с дивана, подушки попадали.
– Как ты смел сжечь вексель? – сердито спросила она.
– Мне не нужны ваши деньги! – глухо отвечал горбун.
– А я еще менее желаю твоих; завтра ты получишь другой вексель.
– Я не приму его! – решительно сказал горбун.
– Мне все равно; но мои счеты с тобою кончены, завтра же оставь мой дом!
И она облокотилась на камин.
Горбуну показалось, что ее глаза отуманились слезами. Он затрепетал и, сложив руки на груди, смотрел на нее с бесконечной любовью.
Сара, бросив взгляд в зеркало, увидела горбуна, быстро повернулась и спросила: