Три ступени до ада
Шрифт:
Муж Андрей – глядя на него, она ничего, кроме жалости к нему, обманутому, и благодарности за то, что он пока еще не прибил ее за измену, не испытывала. А вот Виталий, точная копия мужа, действовал на нее уже на физическом уровне. Сердце ее колотилось, когда она смотрела и смотрела на него, почти уже в сумраке невидимого, всматривалась в его темный силуэт, и даже оранжевый огонек его сигареты действовал на нее завораживающе. Даже хрипловатый тембр его голоса вызывал в ней головокружение.
Нет, это чувство точно нельзя было назвать любовью. Это Андрея она любила всем сердцем, уважала, и ей постоянно хотелось заботиться о нем. Виталий
Кроме того, хоть и прошло уже несколько часов с тех пор, как вернулся Андрей, Таня продолжала чувствовать в себе Виталия. И от стыда, что даже воспоминания о наслаждении слишком уж явны и эти болезненные и вместе с тем заставляющие ее испытывать сильнейшее удовольствие движения мужчины внутри нее продолжают сладко мучить ее, она готова была плакать. Плакать от бессилия, от слабости.
Она не замечала льющегося в кухню из открытого окна холодного, густого хвойного воздуха, потому что вся пылала. Возвращаясь от окна к столу, где еще не все было готово к праздничному ужину, она вдруг спрашивала себя: а реален ли Виталий? Не придумала ли она его себе? Может, ей все это снится?
Перемешивая салат, она чувствовала, как покалывает ее щеки, так бывает, когда она резко краснеет или возвращается с мороза в жаркое помещение. «Что со мной творится?»
Она представляла себе, что в нее, как в сосуд, налили шампанское, и вот теперь оно бродило в ней, пенилось и искало выхода…
А выхода не было. Ее распирало от переполнявших ее чувств. И даже вина, раскаяние тонули в ярких картинах стремительно оживавшего воображения: вот после ужина Андрей уснет и она сама заманит Виталия в баню, где они запрутся, и в темноте она позволит ему делать с собой все, что он захочет.
От перевозбуждения ее даже стошнило.
Наконец стол был накрыт, в центре стола было приготовлено место для большого блюда с шашлыком. Братья со смехом, под хмельком, счастливые ввалились в кухню с шампурами в руках. И сразу запахло подкопченным дымком мясом, а в воздухе разлилось настоящее счастье.
Сели за стол, Таня принялась ухаживать за братьями.
– Господи, Виталя, как же хорошо, что ты выбрался к нам! Ты не представляешь, как я рад! Конечно, Танечка моя тебя совсем не знает, хотя я и рассказывал ей о тебе, и она не может понять мои чувства и радость, которые переполняют меня, но когда она узнает тебя поближе, то полюбит всем сердцем! Ведь так, Таня, так?
Он был такой милый, славный, глупый и добрый Андрей, ничего не замечавший, не чувствующий измену в метре от себя, что Тане захотелось его вдруг ударить. И сильно! Чтобы он пришел наконец в себя, посмотрел на двух змей, обвивших его, такого чистого и счастливого, и разом убил бы их за предательство, за то наслаждение, которым они продолжали напитываться, едва прикасаясь друг к другу и сладко обжигаясь этими прикосновениями.
Теплая нога Виталия в мягком носке Андрея (после душа она принесла ему одежду мужа) уже давно гладила под столом ее босую ногу, и Таня млела, все чаще и чаще вливая в себя красное сладкое вино, чтобы окончательно опьянеть, и тогда бы Андрей сам унес ее спальню, да хоть бы запер ее там! Иначе она за себя не отвечает.
Разговор мужчин был ни о чем, они пересказывали друг другу какие-то смешные
– Ты постой, Андрюша, – еле ворочая языком, уже пьяный, но такой красивый и сексуальный, Виталий похлопывал вяло брата по плечу. – Дай-ка я сначала немного отдохну, приду в себя, отосплюсь. Отогреюсь. Ты мне баньку завтра натопи, ладно? А то Танюха твоя сказала, что только ты умеешь ее топить… Отправила меня в душ, представляешь? Здесь баня есть, а она говорит мне, мол, горячая вода есть только в душе… И вот мы с ней…
Таня с силой ударила его ногой под столом, но звука, к счастью, не было, поэтому Андрей ничего не заметил.
– …говорю, что Танюха твоя вкусно все приготовила… Она вообще молодец.
Он медленно повернулся к ней, сидящей по левую руку от него, улыбнулся, потом и подмигнул, и она чуть не ахнула от такой его дерзости: а вдруг Андрей бы заметил?
Но нет, Андрей молчал, руками брал и поедал еще теплые куски мяса и при этом разве что не урчал.
– Танечка, – наконец произнес он, запив мясо пивом, – ты постели ему здесь, на первом этаже, в комнате для гостей, и свет в передней не выключай, чтобы он ночью туалет нашел, хорошо? Что-то мы сегодня немножко перебрали… Ну все, мои родные. Я пошел спать.
Он вышел из-за стола, Таня слышала его шаги на лестнице – он поднимался в спальню. Там же, наверху, в детской давно уже крепко спала маленькая Маша.
Услышал шаги и Виталий и понял это как призыв к действию. Как зверь, ловкий и быстрый, он вскочил, словно и не был пьян, кинулся к Тане, схватил ее за плечи и прижал грубо, сильно к стене.
– Юбку подними… – прохрипел он ей в ухо.
Глава 6
Свидетель (подозреваемая).
Нина Михайловна
Мне все говорят, что я наискучнейшая личность, что со мной неинтересно. Ну и пусть. Мне никто и не нужен. Да, я не замужем, у меня нет детей, зато я многого достигла в своей карьере. Конечно, я просто-напросто заведующая детским садом, а вы попробуйте достичь хотя бы этой должности.
Думаете, мне нужна была власть? Нет, это не так. Одиночество – страшная штука, а в детском саду я чувствую себя как в семье. И все дети – мои дети. А персонал – тоже моя семья, мои помощники, которых я направляю, которым даю поручения, которым благодарна за их работу, но которые, я знаю, ненавидят меня. Но что поделать? Многие семьи живут так, ненавидят друг друга, но все равно живут бок о бок годами. Вот и я тоже так.
Для меня главное в саду – это порядок. И чтобы все сияло чистотой, а еда была вкусная и полезная, я заставляю персонал постоянно все мыть и чистить, а повару не даю спуска, а как иначе? Кроме того, важно правильно составить заявку поставщику, чтобы продукты привезли свежие, качественные. И чтобы уложиться в определенную сумму. Наши детки должны хорошо питаться, поэтому у нас в меню всегда много молочных блюд, мясных, а также овощей и фруктов. И мы всё, практически всё, готовим на сливочном масле.