Три вокзала
Шрифт:
Для пса это была игра. Он приникал к полу, как спринтер, лаял и близко подпускал охранников. Но в то мгновение, когда они уже были рядом, делал хитрый маневр в одном направлении, а срывался в другом. Когда помощник менеджера приближался к псу с баллончиком перцового спрея, собака немедленно уносилась прочь. Тем временем остальные покупатели побросали свои тележки и поспешили к выходу. Но в одно мгновении налетчики исчезли, а с ними также внезапно испарилась и собака.
Помощника менеджера очень удивило, что после пересчета продуктов и проверки чеков, оказалось,
— Ей нравится бутылочка, — заметила Изя.
— Я бы покормил ее грудью. Чмок-чмок…
— Заткнись.
— Какие грязные мысли.
— Мальчишки отвратительны.
— А здорово, когда Тито врезался в лимоны, — воскликнул Лео.
— Тито — классный пес.
— Тито — самый лучший.
Услышав свое имя, Тито поднял массивную голову и бросил полный любви взгляд на Изю.
— Она сильно плакала? — больше всех удивлялась Эмма, самая младшая, похожая на тряпичную куклу.
— Немного.
— Мы должны еще раз послать Тито за стейками.
— Нас никто не заметил, — похвалился Петр.
— Мы могли бы вернуться на склад и взять вдвое больше, — сказал Клим. — Мы, возможно, даже обчистили бы их, как следует.
Дети были бледными, похожими на малолетних преступников. Климу — девять, Петру — десять.
— Я меняла ей подгузники три раза. У нее, похоже, понос, — объявила Изя.
— Она выглядит усталой. Спала?
— Что-то ее все время беспокоит.
— Изя, смотри, это — ее имя? — Эмма показала вышитый угол покрывала.
— Прочитай сама, — наступила вежливая тишина, — все знали, что Изя не умеет читать.
— Катя, — тихо сказала Эмма.
— Можно включить радио?
— Только не слишком громко.
— И сколько нам тут сидеть?
— Посмотрим.
Ситуация казалась идеальной: под пустым навесом на задворках Казанского вокзала внезапно появилась рабочая бытовка. В бытовке были койки, пусть грязные, и пузатая печка. Бытовка никуда не могла уехать. Шины спущены; а теперь резину еще и порвало на куски.
Навес был похож на стальной ангар, открытый с одного конца в сторону вокзала. Рельсы заканчивались у довольно глубоких траншей — в рост высокого мужчины. Там ремонтники когда-то трудились над колесными парами. Но теперь траншеи поросли высокой, до пояса, травой — верный признак того, что здесь давно никого не было.
— Зловещее место.
— Тито даст нам знать, если кто-нибудь появится на горизонте.
— А что будет, если придет Егор? — спросила Лиза.
Милка щелкнула ножом.
— Если он снова приблизится к тебе, я отрежу ему яйца.
У Изи не было никаких иллюзий. Она предпочла бы держаться
— Почему они решили загнать бытовку под навес для поездов?
— Не знаю, но они это сделали, и мы будем ею пользоваться. Мы можем позаботиться о себе. И у нас есть Тито. А теперь у нас есть ребенок — мы как семья.
21
Виктор толковал татуировки, сидя в кафе на Ярославском вокзале. Он дотронулся до экрана на телефоне Аркадия, увеличил изображение и начал.
— Подумай о татуировках преступника как о выставке художников школы Рубенса — эти «картины» обычно пишут разные руки и в разное время. Словно художники раскрашивают разные части тела — проступают лица, одни становятся ярче, другие, напротив, как будто уходят в тень. Некоторые места остаются незаполненными в ожидании значимых событий… Начнем с Мадонны с младенцем — эта семейная сцена говорит нам о том, что Тупой вырос не в простой семье, а в доме вора в законе. Татуировка сделана примитивно, лица переделывались позже. А вот тату с котом символизирует его раннюю карьеру мазурика — вора. Представь себе гибкого кота, он как карлик способен ловко проникнуть в любое место.
Наш герой становится старше и превращается в настоящего убийцу. Три дырки — три жертвы, будто бы он их просто трахнул. Четыре раза он сидел в тюрьме. Зубцы на колючей проволоке говорят о том, сколько лет. Паутина на плече означает, что он, скорее всего, сидел на героине, потому что в том, как нарисована паутина, есть нечто сюрреалистичное, напоминающее Дали.
Аркадий слушал и смотрел на Виктора, думая, что в нем как будто появились новые силы. Для человека, который должен был бороться с алкогольной зависимостью, он выглядел на удивление здоровым.
— Шкуре иного преступника можно доверять больше, чем визитной карточке. А эта визитка говорит о том, что у него есть приятели в Москве, Лондоне и Гонконге, притом, что сам он никогда не был дальше Минска. И, кстати, если преступник носит татуировку о преступлении, которое он не совершил, его «коллеги» по зоне рано или поздно поперек лица напишут — «Врун».
— Приятно знать, что хоть где-то в мире есть порядок.
— В старые времена — был. Но сегодня у каждой домохозяйки на заднице — тату. Да и зеки уже не станут довольствоваться самопальными чернилами, когда их подруги на воле фланируют с наполовину спущенными трусами, а на заднице у них сверкают узоры, — он прервался и спросил: — Ты чем-то взволнован?
— Они должны были прислать мне письмо об отстранении от следствия и об увольнении со службы. Зурин прислал только одно.
— Ты уверен?.. Все-таки я не могу поверить, что сижу здесь рядом с человеком, который убил Тупого, карлика. Помнишь, после этого должно начать действовать проклятие, как в сказке про «Белоснежку»?
— Скорее всего, — согласился Аркадий.
— Не переживай. Тебя уже столько раз дрючили, так что очередное проклятие точно пролетит мимо.