Три жизни Алексея Рыкова. Беллетризованная биография
Шрифт:
А Ленин считал, что нужно использовать ситуацию, закусив удила. К тому же он знал, что к победителям обязательно присоединяется «политическое болото», включая исключительно полезных специалистов высокого класса — управленцев, инженеров. Старик не сомневался: успех рано или поздно притянет всех, кто нужен. И горе тому, кто связал судьбу с проигравшими. Главное — оставаться на гребне побед, любой ценой. И он почти угадал. Хотя, возможно, осенью 1917 года, наблюдая за пестрыми последствиями Февральской революции, и он не мог предвидеть масштабов Гражданской войны и «русской Вандеи», в которую превратился казачий Юг. За монархию весной 1917 года не поднялся сражаться никто — из миллионов вооруженных людей. Но попытка большевиков отнять у тысяч самых влиятельных людей России собственность вызвала сопротивление, сформировала
Рыков не успевал за быстротой маневров, которые предпринимали Ленин и присоединившийся к большевикам Троцкий. Алексей Иванович не готов был объявлять Советы контрреволюционными — даже если ленинской партии в этих органах все еще было далеко до большинства. По сути, Рыков в 1917 году не отрицал парламентскую борьбу, соревнование партий. И считал бы удачей, если бы к новому году большевики заняли в этом соревновании второе-третье место. А главной задачей считал борьбу с кадетами, октябристами и близкими к ним беспартийными сторонниками (и практиками!) буржуазного развития. Для Ленина все это было отчасти пройденным этапом, он уже с головой ушел во «внутривидовую» борьбу социалистов.
Иосиф Сталин. Начало 1920-х годов [РГАСПИ. Ф. 56. Оп. 1. Д. 58. Л. 97]
6. Съезд без вождя
С 26 июля (8 августа) по 3 (16) августа 1917 года в Петрограде (сперва в Выборгском, затем в Нарвском районе) бурлил VI съезд Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков). На нем присутствовали 267 делегатов, они представляли 240 тысяч членов растущей партии.
Съезд проходил полулегально, большевики тогда подвергались репрессиям. Ленин и Зиновьев в то время скрывались в знаменитом шалаше «у финских берегов». И для Троцкого, и для Рыкова этот съезд стал рубежным. Хотя Лев Давыдович присутствовал на нем тоже условно. Два Льва — Троцкий и Каменев — томились под арестом, но их кандидатуры съезд горячо обсуждал. Руководили съездом Яков Свердлов и Иосиф Сталин — недавние напарники по дальней ссылке, не слишком друг другу симпатизировавшие. Партия расширялась, но собираться большевикам пришлось, соблюдая осторожность, хотя и в столице, на Выборгской стороне, в просторном доме Сампсониевского братства (в наше время там располагается дом молодежи «Форпост»).
Вячеслав Молотов. Начало 1920-х годов [РГАСПИ. Ф. 421. Оп. 1. Д. 546]
На многолюдном собрании, конечно, встал вопрос о грядущей, назревавшей социалистической революции в России. Многие тогда (да и в последующем) тесно увязывали его с обстоятельствами мирового революционного процесса.
Рыкову на съезде доверили далеко не первую, но все-таки важную роль, более заметную, чем на прежнем партийном форуме, — работать в комиссии по подготовке резолюции о текущем политическом положении. На сей раз он одобрил курс на подготовку вооруженного восстания. Хотя не думал, что большевикам следует решаться на него в одиночку, без договоренности с другими социалистическими партиями.
Самую радикальную позицию занял молодой (ему еще не было тридцати) Николай Бухарин, рассуждавший о необходимости разжигать революционную войну, которая из России переместится в Европу. Скорее всего, Рыков в то время тоже все ближе склонялся к такой точке зрения, хотя с оговорками. Более опытный политик, он держал в голове больше возможных вариантов развития событий.
С другой стороны, высоко оценивал готовность России к социалистической революции Сталин — проявивший себя в те дни действительно как «верный ученик Ильича», как его уши, глаза и голос: «Поскольку рабочие вмешиваются активно в процесс организации контроля, обмена, постольку у нас ставится практически вопрос о социалистической революции» [53] .
53
Сталин И. В.
Сталин категорически возражал против поправки в резолюцию съезда, которую хотел внести Евгений Преображенский. Последний предлагал указать на то, что «напряжение сил» в борьбе за государственную власть уместно «при наличии пролетарской революции на Западе». Уверенно оседлавший революционную риторику Сталин убедительно бушевал: «Я против такой резолюции. Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму». Согласно это точке зрения, «база нашей революции шире, чем в Западной Европе». Более того, «надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего». В итоге съезд провозгласил необходимость вооруженного восстания для завоевания власти пролетариатом и беднейшим крестьянством.
На съезде развернулась и дискуссия о будущем Советов. Начало ей положил Ленин, направивший участникам июньского тайного совещания высших партийных функционеров свои тезисы. И если в тезисах апрельских он предлагал партии лозунг «Вся власть — Советам!», то тезисы июньские содержали нечто противоположное. Ленин испытывал глубокое разочарование в Советах, которые не просто отказались быть альтернативой Временному правительству, но и оказались его опорой. Так, после июльских событий ЦИК Советов признал «неограниченную власть» и «неограниченные полномочия» Временного правительства. И теперь, по мнению Владимира Ильича, Советы следовало рассматривать как «фиговый листок контрреволюции». Григорий (Серго) Орджоникидзе вспоминал, что в этот период Ленин возлагал свои надежды на фабрично-заводские комитеты.
Тезисы Ленина вызвали бурные споры участников конференции. За них решительно высказались Яков Свердлов и Вячеслав Молотов, против — Виктор Ногин, Моисей Володарский и — да, да! — Алексей Рыков. После несколько ленивой полемики (собравшиеся не cочли этот вопрос остро актуальным!) ленинские тезисы были отвергнуты большинством голосов — 9 из 15.
Почти повторилась ситуация со знаменитыми «Апрельскими тезисами», которые поначалу встретили неприятие большинства. Теперь же вождь поверг это большинство в недоумение идеями «антисоветскими». Рыков считал, что кардинальная смена официальной большевистской точки зрения на Советы ударит по авторитету партии. Отказываться от такого важного инструмента, как Советы, не стоило. Иначе партия со временем окажется в двусмысленном положении: наладится работа в Советах, понадобится этот орган — и придется снова пересматривать свою программу. Рабочие этого не поймут… Эсеры непременно используют это шараханье в своей пропаганде. Ожесточенного спора не получилось: Ленин на съезде, как известно, попросту отсутствовал. С Алексеем Ивановичем на этот раз согласилось большинство.
И все-таки Рыков к концу лета 1917 года в значительной степени примирился с правотой Ленина. Через силу, но примирился. Поверил, что можно перешагнуть через буржуазность Временного правительства, через их зависимость от Лондона и Парижа — и начать строить социализм, о котором они двадцать лет толковали. Для этого приходится быть агрессивнее, прямолинейнее. И ведь такая программа работает: число сторонников партии росло быстрее, чем старые большевики могли мечтать. И люди примыкали к ним именно из-за радикализма по военному и земельному вопросам.
Этот съезд очень скоро забылся, но именно после него фамилия Рыкова снова часто звучала в разговорах партийцев. За Москву в революционной борьбе в то время отвечали как раз два «еретика» — Рыков и Ногин.
Съезд избрал ЦК, в который вошли и многие отсутствовавшие на форуме товарищи, начиная с Ленина, набравшего наибольшее количество голосов. Рыков после перерыва снова вошел в состав ЦК, заняв высокое восьмое место по голосам товарищей. Еще важнее другое: в руководящий орган большевиков избрали и Троцкого — причем по количеству голосов он уступил только Ленину и Зиновьеву. Очевидно, что большевики приветствовали появление в своих рядах столь сильного оратора и организатора. Словом, межрайонцы окончательно слились с большевиками — и это можно было трактовать как заметную победу Ленина. В ЦК вошел 21 человек, еще десятерых избрали кандидатами.