Три жизни Тани

Елисеева Валентина

Браконьеры принялись горячо обсуждать планы на сбыт награбленного. То, что Цаст больше десятой доли реальной стоимости меха им не даст, было очевидно даже таким недалёким мошенникам, как «хозяева» Тани.

– Надо двигать на Форугу, - авторитетно заявлял Бирс. Форуга была одной из крупнейших и густозаселенных планет темных миров, а также основной базой для контрабандистов и пиратов всех мастей.

– У нас не супер межзвёздник, способный выйти в гиперпространство! Сколько мы будем космос коптить, прежде чем доберёмся в такую даль на своих атомных движках?

– Доберёмся в итоге, - отмахивался Бирс.
– Ты глянь, сколько на рынке Форуги кредитов за шкуры и

мясо отвешивают! В двадцать раз больше, чем Цаст нам предлагал!

– В сети тебе и не столько напишут. У Цаста на официальной странице тоже всё радужно, а в реальности как оно вышло, а? Эти цены не для таких, как мы, написаны, - толковал Болтер, который частенько горестно вздыхал, рассматривая сайты разных питомников, продающих длинношерстных колхи.

– Слушай, мы двинем в сторону Форуги, а сами будем попутно там и сям приземляться, понемногу товар сбывать, к ценам присматриваться. Верно тебе говорю: чем ближе к Форуге подбираться станем, тем выше ценник на мех будет, а как доберёмся до места - враз разбогатеем!

Таня скептически хмыкнула в своём углу: она сильно сомневалась, что два этих глупца смогут разбогатеть даже в том случае, если наткнутся где-нибудь на золотые копи. За прошедшее время она приучилась стойко переносить голод и жажду, усовершенствовалась в охоте на шурхов настолько, что голод мучил её всё реже и реже. Её глаза всё лучше и лучше видели в темноте, уши становились всё более чуткими, нюх - всё более тонким, зубы

– всё более острыми и крепкими, их отметины на прутьях становились глубже и глубже. Были и отрицательные изменения: в последние дни она стала более нервной, чем раньше, её начали беспокоить тянущие легкие боли в животе, а еще она ни с того ни с сего начала линять. Болтер матерился, вычищая забитого шерстью робота-уборщика, и даже удосужился пару раз вычесать Таню, сняв с неё столько пуха и шерсти, что хватило бы для набивания пары подушек.

Но главное изменение заключалось в том, что Таня исхитрилась делать запасы воды.

Провернуть последнее удалось довольно просто: в одно прекрасное утро Болтер не нашел в клетке миски под воду. Он почесал затылок и выругался в адрес шурхов, которые стащили металлическую ёмкость. Таня образцово-показательно сидела в дальнем углу, аккуратно подвернув длинный хвостик и всем видом показывая, что она ни сном ни духом не ведает о судьбе миски. Той самой миски, на которой она в тот момент и восседала. Болтеру не пришло в голову поискать миску под собакой, и он принес новую глубокую тару под воду, точную копию пропавшей. Чуткие слух и нюх всегда своевременно предупреждали Таню о появлении людей, и она мигом закрывала пушистым боком одну из мисок, так что браконьеры не догадывались, что мисок у собаки теперь две. Одну полную миску воды Таня сразу припрятывала в темный угол и пила из второй, периодически их меняя, и ей стало легче переносить периоды запоев команды корабля.

Бирсу удалось уговорить Болтера двинуться к главной базе всех контрабандистов. Корабль перелетал от планеты к планете, физиономии парочки браконьеров становились всё более довольными - оправдывались прогнозы Бирса. В том секторе галактики, куда двигался корабль, спрос на натуральное сырьё существенно превышал предложение, и оба «хозяина» Тани приободрились, заимели кое-какие наличные в карманах и преисполнились сознанием своей гениальности и предприимчивости. Болтер опять принялся демонстрировать всем «очень дорогую собаку», надеясь, что удача и в этом вопросе повернётся к нему лицом. Охотников на покупку колхи пока не находилось, корабль летел всё дальше, и отметины собачьих зубов на прутьях клетки пошли на второй

круг, когда жизнь Тани вновь круто поменялась.

Началось всё с тощего, похожего на хорька торговца, что наведался на корабль рассмотреть собранную в трюме коллекцию маэлевских мехов. Таня слышала, как азартно Болтер набивает цену на свой товар, а торговец с не меньшим азартом пытается её сбить. Она слышала, как было достигнуто соглашение и озвучено предложение «обмыть» сделку.

«Такими темпами они распродадут всё, не добравшись до своей Форуги», - подумалось Тане.

Она прикрыла собой запасную миску воды, когда к открытому люку, ведущему в трюм, приблизились шаги трех человек. Проходя мимо клетки, Болтер стандартно рассыпался в рекламных восхвалениях Таниной красоты, ума и выносливости, торговец насмешливо похмыкал, но на корточки перед клеткой присел.

– В детстве у меня была похожая собака, - сказал он. Его тощее вытянутое лицо приблизилось к прутьям, и Таня еле сдержала порыв зарычать: если её сейчас ткнут палкой и вынудят встать, то Болтер увидит запасную миску!

Маленькие чёрные глаза-бусинки торговца цепко обежали взглядом прижавшуюся в угол собаку и замерли на её шее. Потрясенно недоверчиво расширились. Торговец подскочил, мелкими шажками обежал клетку и вновь впился глазами в ошейник уже с близкого расстояния.

– За сколько вы собаку продаёте?
– уточнил торговец. Его голос выдал сильное волнение: он стал выше и писклявее, чем прежде, что не прошло мимо внимания браконьеров.

– За тысячу кредитов!
– бухнул Болтер, и Бирс онемел от крайнего удивления: в последнее время они называли потенциальным покупателям цену в сто раз меньше озвученной.

– Договорились, - поспешно согласился торговец, - я заберу её прямо сейчас, с поводком и ошейником.

И тут, пока Таня пыталась сообразить, радоваться ли ей неожиданному перелому в судьбе, или же она попала из огня да в полымя, Болтер начал нести всякую чушь насчёт того, что прямо сейчас он отдать собаку никак не может. Мол, обещал кому-то фотографии колхи на фоне природы, и видео с ней в клуб кинологов отправить, и вообще - он сильно привязан к собаке и хочет нормально с ней попрощаться, а не так, чтоб сразу с глаз долой.

– До утра попрощаться успеете?
– скривился торговец.

Его заверили, что утром собака будет полностью готова к отбытию в новый дом. Торговцу пришлось удовольствоваться этим обещанием, хоть Таня заметила, насколько неохотно он покидал корабль, и как рука его нет-нет да и тянулась за бластером, спрятанным на поясе. Торговец откровенно жалел, что явился на корабль без свиты из вооруженных охранников, которые помогли бы ему сразу забрать с собой собаку. Хитрые глазки разудалой парочки мошенников тоже заметили его недовольство, и стоило торговцу переступить порог, как люки мигом были задраены, и началось совещание.

– Неспроста он на тысячу согласился, - произнес Болтер дрожащим от возбуждения голосом.

– Ясно дело, - согласился взбудораженный Бирс, - эта мелкая тощая шавка что-то заметила в нашей животине, что мы с тобой прошляпили.

Таню ухватили за холку, притянули ближе к прутьям и даже внимания не обратили на обнаружившуюся вторую миску - слишком были заняты решением ребуса, заданного торговцем. Таню всю ощупали, осмотрели и наконец пришли к верному выводу:

– Ошейник! Этот хмырь не только мехами, он и камушками приторговывает, а видел, как он на ошейник уставился?
– говорили напарники друг другу.
– Не блестяшки-стекляшки тут, похоже, что дорогая вещица на псину нацеплена. Торгаш хоть и мелкая сошка, но в ювелирке кое-что смыслит.