Три жизни Тани
Шрифт:
– То робот, а эта живая, - возразила женщина.
«Золотые слова! Детям нужно общение с природой, с живыми существами, а не роботами-игрушками», - мысленно поддержала Таня.
– Говорю же, надоест она им быстро. И нам с тобой надоест!
– Когда надоест, сделаем из нее воротник на куртку. Воротник из натурального меха выглядит богато, и кто догадается, что мех собачий, если она рыжая, как лиса?
– рассудительно заметила женщина.
– Из кошки отличные муфточки для детишек вышли.
Таня отступила на шаг и легла на пол. Тёмный мир - не место для надежд.
Тёмный мир - не место для надежд. Огромный,
– Ты проиграл, Куцый, с тебя сто кредитов, - довольно сказал шкафообразный владелец клуба «Хвостатый боец». Клуба, в котором содержались и выращивались самые сильные породы собак, предназначенные для сражений с себе подобными. Ставки на бои тут регулярно поднимались до заоблачных высот, особенно когда на арену выходили признанные фавориты.
– И ты хотел выставить это пса на вечерних боях? Я ж сразу тебе сказал, что здесь не на что смотреть будет, только публику разочаровывать.
– Я так рассчитывал на Прохвоста, он у меня волка завалить сумел, - расстроено пробормотал длинноухий мужчина по прозвищу Куцый, наблюдая за тем, как обслуживающий персонал сжигает зарядом бластера останки его пса.
– Забирай свои кредиты, Мафин, и скажи: ты мне щенка от этого своего кобеля продашь? Только первенца, самого крупного в помёте!
– От этого кобеля - продам, - согласился владелец клуба, - слученная с ним сука скоро должна разродиться.
– А щенка от Чёрного продашь?
– поспешил узнать Куцый.
– Нет, на будущее потомство от Чёрного очередь уже стоит, даже за сучек драться готовы,
– отрезал Мафин.
Вопрос про щенков от Черного - самого знаменитого бойца клуба - почему-то сильно испортил настроение его владельцу. Куцый почуял, что Мафин не в духе и поспешил откланяться, а хозяин клуба широким шагом прошел к одиночным вольерам, в которых сидели свирепые псы всяких пород и мастей. Работники, приставленные следить за собаками и кормить их, мигом встали по стойке смирно при приближении хозяина, старший их смены подошел к явившемуся боссу.
– Сука Серого еще не принесла щенков?
– отрывисто спросил Мафин.
– Нет пока, но ждём со дня на день. Разродились те, что понесли от Урагана и Острого Клыка: имеем пять щенков от первого и шесть от второго пса. Крепкие щенки, широколапые, здоровые, мордатые такие! Большинство - кобели.
Мафин не особо вслушивался в отчёт, он встал напротив просторного вольера, в углу которого лежал, свернувшись, огромный иссиня-чёрный пёс. Этот пёс не обратил ни капли внимания на людей, застывших перед клеткой. Он лежал с царственно-безразличным видом, как король в изгнании, вынужденный терпеть рядом с собой своих тюремщиков.
– Где сука, которую я велел к нему подселить?!
– зло прорычал Мафин.
– У ветеринаров, - робко ответил работник.
– Опять затрепал?!
– Да. Видать, тоже не вкусу пришлась.
– Так найдите ту, что по вкусу, пусть хоть десяток насмерть загрызёт, лишь бы с кем спарился, гад! У меня знаешь, сколько желающих на его потомство, сколько денег предлагают за
– Тут, сейчас кликнут.
Кравен отвечал у Мафина за все вольеры и всё, что напрямую связано с содержанием и разведением собак. Это был обманчиво добродушный и флегматичный на вид тип, истинную натуру которого выдавали лишь ледяные, бездушные глаза. Управляющего вольерами в клубе боялись не намного меньше, чем владельца клуба. Кравен явился пред лицо большого босса жуя жвачку и засунув руки в карманы широких брюк.
– Чего изволите?
– спросил он.
– Ты изволь мне щенков от Чёрного заделать!
– Сам заделать не могу, не той породы я, видите ли, - подвигал бровями Кравен и гулко хохотнул.
Его шутка боссу не понравилась. Мафин угрожающе надвинулся на своего управляющего и ухватил его могучей лапищей на шею, прошипев в насторожившиеся холодные глаза:
– Я тебя сделаю той самой породы! Самолично отрежу всё лишнее и в клетку к Чёрному вместо сучки подсажу! Интересно будет посмотреть, как-то наш лучший боец тебя встретит, он наверняка не забыл те удары дубинкой, что от тебя получал, это очень злопамятная порода собак, сам знаешь.
– Всё понял, босс, - тихо прохрипел Кравен, и его отпустили. Управляющий растёр шею и произнес с бессильной злостью: - Это не только мстительная, но и крепко привередливая порода собак! На всех сайтах, во всех руководствах прямым текстом написано, что они спариваются только с особями собственного подвида, на остальных и носом не ведут! Максимум, можно соблазнить его самкой генетически близкой породы: пикхардской р^ккой, длинношерстной колхи или виенским шумехом, к примеру. Только всё это редкие и дорогие породы, их только в светлых мирах достать можно, у нас таких днём с огнём не сыщешь, тем более женского пола! И пёс - не человек, его не застращаешь, не подкупишь, не припугнешь пытками и смертью, если он не поступит так, как от него требуется! На эту дьявольскую породу даже наркотики и магические зелья не действуют, его никак на сучку не напустить!
Кравен плюнул с досады. Он действительно перепробовал всё, подселял в клетку с бойцовым псом самых крупных и красивых собак, находящих в разгаре «брачного сезона», но всех их пёс трепал в самом прямом смысле слова, если те осмеливались приставать к нему, - собак забирали из клетки придушенными и полуживыми. Мафин крепко выругался, Кравен от души его поддержал.
– Босс, босс..., - зашептал один из уборщиков, приставленных к вольерам, - я тут утром чего видел-то на рынке...
Владелец клуба, крайне пораженный тем, что мелкая сошка осмелилась напрямую к нему обратиться, резко развернулся к говорливому уборщику. Тот судорожно сглотнул, поняв, что если его сведения не заинтересуют большого босса, то его тут же пустят на корм псам.
– Длинношерстную колхи продавали сегодня у входа в третий рынок, - поспешно выпалил уборщик.
– Точно колхи, я слышал, как её хозяин породу называл, да и сам потом на картинках в сети интереса ради посмотрел - колхи это. Самка. Молодая.
Владелец клуба прищурился. Обернулся к Кравену:
– Бери этого и отправляйся на рынок. Если сведения подтвердятся - выдашь ему десять кредитов, если нет - сдашь торговцам рабами за ту же цену.
Глава 29, о перспективах собачьей жизни