Тридцать один день
Шрифт:
Но Андрей со злостью ответил:
— Забьет? Вот посмотришь! Ни одного гола он не забьет.
— Почему ты так думаешь?
— Да потому, что он никого, кроме себя, не видит… Понимаешь, один хочет играть против одиннадцати человек!
Я еще не соглашался с Андреем, но начал внимательнее присматриваться к игре Витьки Панкова — и заметил, что он все время терял мяч потому, что вырывался вперед один, не пасовал — почти ни разу не передал товарищам мяча. Когда ему хотели помочь, он грубо кричал:
— Не мешай! Не лезь!
Возмущению
— Будь я их капитаном, я бы выгнал его с поля! — сказал он.
— Как это «выгнал»?
— Да так! Заменил бы другим — и всё, раз он не хочет играть по-настоящему. Честь команды надо защищать, а не свою собственную!
Я не очень-то люблю Витьку за то, что он сильно рисуется. Например, когда он играет в волейбол, то прыгает, как балерина. Он и не только на площадке воображает, он всегда ходит своей особой походкой: вразвалочку и руки держит чуть-чуть растопыркой, как все знаменитые чемпионы. Нет, я определенно не люблю Витьку. И все-таки, когда Андрей предложил выгнать его с поля, я не согласился. Я представил себе, как Витьку выгоняют из команды, как он на глазах у всех гостей и ребят бледный уходит с поля. Мне стало жаль его. Я прямо поразился жестокости Андрея.
Игра на поле обострилась. Нападающие «зеленых» Женя Ступин, Валя Ильин и Слава Шишкин пошли в наступление. Каждый из них в отдельности играл хуже Витьки, это мне было ясно, но зато они здорово сыгрались. Женя, Валя и Слава нападали сообща, они передавали мяч друг другу, все время пасовали. Они бегали медленнее Витьки, но он так набегался вначале, стараясь всюду поспеть, что к концу первой половины игры уже устал. А с поля то и дело неслось: «Женя, давай мяч, давай!», «Принимай, Валя!», «Слава молодец! Иди вперед, иди!»
Перед самым перерывом Женя удачно передал мяч Вале Ильину, и тот угловым ударом красиво забил гол в ворота «синих».
Вратарь «синих» Толя Пекарев упал, но было уже поздно.
Толя явно подражает знаменитым вратарям: он нарочно упал и долго не поднимался, хотя видел, что мяч уже пролетел мимо него. А когда встал, то сделал вид, будто больно ушибся, чтобы все видели, как он смело, не щадя коленок, защищал свои ворота.
Во второй половине игры нападающие «зеленых» все время атаковали. А наш Витька, как видно, совсем скис. В ворота «синих» было забито еще два гола. Игра так и закончилась победой «зеленых» со счетом 3:0.
Не успели смолкнуть аплодисменты, как главный судья Петро уже пригласил всех к волейбольной площадке. Я сразу забыл о футбольной игре, которая только что кончилась. Я думал только об одном: сейчас на меня будут смотреть все пионеры, все гости — надо не ударить лицом в грязь!
Петро дал свисток, и игра началась.
Я играл третьим номером, а четвертым номером был Андрей. Я знал, что у него очень сильный удар. Когда Андрей «гасит», то все игроки, стоящие по ту сторону сетки, пригибаются: от его удара не поздоровится!
Вскоре мы с Андреем встали у сетки. Я должен был пасовать Андрею, подкидывать ему мяч на такую высоту, чтобы он мог сильно ударить — «погасить». Тут нужно было учесть и его рост и высоту его прыжка. Но я не был ни на одной тренировке и не сыгрался с другими как следует. Я подкинул мяч, но слишком низко. Андрей ударил, и мяч… врезался в сетку. Игра началась неудачно. Мы потеряли подачу. Хоть по мячу бил Андрей, но всем было ясно, что сплоховал на этот раз не он, а я.
Дальше игра шла довольно ровно. Я взял несколько трудных мячей. Но каждый раз, когда нужно было пасовать, у меня получалось плохо. Первую игру мы проиграли. Но девчонки ненамного опередили нас. Когда мы переходили на другую сторону площадки, Андрей сказал:
— Сашка, возьми себя в руки!
Вскоре я встал на подачу. Я хотел искупить свою вину перед командой и потому волновался. У меня даже руки дрожали. Я ударил по мячу, но в самый момент удара ладонь моя слегка соскользнула в сторону, и я с ужасом увидел, что мяч полетел не прямо, а вбок — на «аут».
В чем дело? Неужели я совсем отвык от мяча, от подач? Да, я давно не играл. А главное — не знал игроков своей команды и не привык к этой площадке. Но сейчас поздно вздыхать, надо взять себя в руки. Когда я ударил по мячу, рядом со мной послышался голос Вано Гуридзе:
— Эх, мазила!
На Андрея я даже боялся посмотреть. Я старался играть хорошо, поспевать всюду, но, как всегда бывает в таких случаях, у меня получалось еще хуже. Я даже пытался брать чужие мячи, но меня только ругали за это. Я сам чувствовал, что игра у меня не клеится. Но впереди еще было очень много времени, и я был уверен, что успею показать себя.
Мы с Андреем снова встали к сетке. На подаче у девочек была Зинка. Я знал, что она сильно и далеко бьет. Я отошел подальше от сетки. Но Зинка, видно, заметила это и, как всегда, съехидничала: ударила не очень сильно. Мяч опустился у самой сетки, а там никого не было.
Момент был критический. Я решил тут же доказать Андрею и всем ребятам, что не хвалился, а действительно, на самом деле хорошо играю. Андрей снова передал мне мяч. Я решил «погасить»; напряг все силы, подпрыгнул и ударил по мячу. От волнения я даже не заметил, куда полетел мяч. Я думал, что все хорошо, но вдруг услышал такой знакомый и такой спокойный голос Петро:
— 5:0 в пользу второго отряда!
Значит, я снова забил мяч в «аут». Подумать только: счет 5:0, и из пяти мячей три забиты по моей вине!
Вдруг я увидел перед собой Андрея. Лицо его побледнело.
— Как ты играешь?.. На тренировки не ходил, а теперь гробишь всю команду! — как-то сквозь зубы прошептал он. — Сейчас же уходи с площадки!
Я сразу даже не понял, что сказал Андрей. Судья Петро дал свисток, чтобы мы прекратили разговор. Но Андрей попросил задержать игру и направился к судье. Через минуту Петро подошел ко мне и предложил уйти с площадки.
— Капитан команды заменяет тебя другим игроком, — сказал Петро.