Тридевять земель

Бояндин Константин Юрьевич

Вот и Париж увидел, подумал Артём, усмехнулся. Вернуться в гостиницу и сесть почитать. Планшет с собой; нести его сам Артём не мог – против правил, во время марша у дросселя при себе – никакой электроники, даже рацию и переводчик необходимо выключать, с дросселем общаются почти исключительно жестами. Но сейчас планшет– в гостинице, так что самое время. Что-то не тянет любоваться красотами Парижа, в другой раз.

— Вы скучаете? – женский голос. Так, надо срочно ретироваться, подумал Артём. Поздно; сразу две девушки подсели к нему, обе с любопытством смотрели на его форму. – Вы из Рима, верно? Хотите, мы покажем вам Париж?

Джентльмен – это мужчина, который, когда приглашает девушку вечером выпить чаю и посмотреть фотоальбомы, угощает её чаем и показывает фотоальбомы, подумал Артём.

— Приятель, тебя ведь спросили, – услышал он другой голос. – Невежливо не отвечать даме, разве ты не знал?

Спортивного вида молодой человек – если можно так говорить о ситуации, когда спортом занимаются все, кроме совсем уж инвалидов.

— Вы правы, мсье. Простите… – Артём повернулся к девушкам.

— Мари, – представилась та, что спрашивала, и улыбнулась Артёму.

— Простите, Мари, но…

— Ты точно не умеешь быть вежливым, – тот самый молодой человек, без дальнейших вступлений, дал Артёму в челюсть. Достаточно сильно, чтобы уронить его с сидения.

Вокруг тут же образовалось свободное место. Драки здесь не то чтобы популярны, но – когда без применения оружия – явление частое. Тот молодой человек ждал, пока Артём поднимется на ноги – ждали, судя по лицам, и все собравшиеся. Кто-то приглушил музыку. Выпил кофе, подумал Артём, поднимаясь на ноги. На этот раз он уклонился от нового удара, и нанёс сопернику встречный в челюсть, если говорить терминами бокса.

Одобрительные хлопки и свист. Чёрт бы всё побрал, подумал Артём, я сегодня славно отдохну. Всё-таки по части рукопашной у нас пока очень слабо, и… В глазах вспыхнуло, и пол стремительно полетел в лицо. Но всё же Артём не отключился – боковым зрением заметил, как ему все делают один и тот же жест – поднимайся!

Накатила злость, как давеча на Арене. По два пуда повисли на каждой руке и ноге; медленно-медленно стали двигаться окружающие, пропали звуки. Артём легко уклонился от пролетающего мимо кулака, придал сопернику дополнительный импульс в ту же сторону и сделал подсечку. Падая, парень смахнул со стоящего рядом столика пару бокалов. Звона и хруста Артём не слышал, но должно быть очень и очень звонко.

Время не торопилось ускоряться. Надо заканчивать с этой потасовкой. Сделать ему болевой? Или как это здесь принято? Парень попробовал вскочить на ноги и замахнуться, но поскользнулся. Артём успел увидеть, как на лицах окружающих возникает ужас – и ясно, почему: парень падал, и ему предстояло с размаху задеть один из стульев, а потом упасть затылком на осколки бокалов.

Даже при ускоренном состоянии времени у Артёма были доли секунды, чтобы придумать, что делать. Свернёт себе шею о стул, или напорется на стекло – итог один. Усилий двигаться требовалось всё больше, но Артём успел сделать три действия: ударом ноги отбросить стул, смахнуть, сколько успел, стекло с пола в сторону и, это пришло в голову неожиданно, рывком выдернуть скатерть с того самого столика и бросить её – на то место, о которое парень должен был удариться затылком.

Время разогналось до прежней скорости. Глухой удар. Судя по тому, что парень почти сразу попробовал усесться – не получилось – худшего удалось избежать.

Артём осознал, что все смотрят на него с невероятным изумлением на лице. А потом… бистро взорвалось одобрительными криками и свистом, его хлопали по плечу и улыбались. Чёрт, сходил незаметно отдохнуть!

— Дайте дорогу. Лейтенант Лонже, – козырнул представитель власти. – Что здесь происходит?

— Мсье… – Артём повернулся в сторону парня – тот смотрел то на стул, то на битое стекло. Похоже, начал понимать, как ему повезло.

— Жан Перье! – к Артёму подбежала та самая девушка, Мари.

— Благодарю вас, Мари. Мсье Перье поскользнулся, и чуть не ударился о стул.

— А скатерть вы специально постелили на этот случай? – иронически осведомился представитель правопорядка, добывая из кармана красную карточку. Артём уже видел такие – ничего хорошего её вручение не сулит.

— Да, мсье Лонже! – Мари схватила Артёма за руку. – Так и было! Он успел отодвинуть стул, и смахнул стекло, и бросил скатерть на пол! Мы все видели!

Бистро поддержало Мари – почти что хором.

— Ваш пропуск, мсье, – лейтенант протянул руку, и Артём положил в его ладонь пропуск.

— Дроссель пятой танковой роты Федерации, – прочёл лейтенант и… широко улыбнулся. И спрятал красную карточку в карман. – Мсье Перье, вы подтверждаете слова мсье Злотникоффа?

— Да, – тот поднялся на ноги. Мари бросилась к нему, помогла – он обнял её, прижимая к себе нетвёрдыми руками. Вот оно что, подумал Артём. – Упал, и всё. Благодарю, – и протянул руку Артёму. Видно было, что этот жест дался Жану Перье непросто.

Под оглушительный свист и аплодисменты они пожали друг другу руки.

— Добро пожаловать в Париж, мсье Злотникофф! – лейтенант вновь козырнул и вернул Артёму пропуск. – Приятного вам отдыха!

Как только лейтенант покинул бистро, Артём понял – до гостиницы он доберётся нескоро. Невозможно было просто так покинуть это заведение, где нежданно отыскалось столько поклонников.

– - -

Четверть третьего ночи. Или утра? Артём уселся в постели и понял, что он тут один. Никогда не был настолько рад, что ночью один, подумал Артём. Вчерашняя драка отняла порядком сил. А потом…

Потом он «мерился силушкой» – занимался арм-реслингом – с другими парнями в бистро. Начал с Жана Перье. Со счётом 7:5 победил Жан, и Артём, по совести, был рад поздравить того с победой.

Потом были танцы и песни. Неизбежно нашлась флютня, и на следующие полтора часа Артём стал очень, очень занят и крайне популярен. Что потом? Вспоминается с трудом. Но постепенно вспоминается. Вот теперь можно, наконец, почитать – хоть немного.

Лёгкие шаги со стороны «мест общего пользования». Артём уселся, и понял, что надеялся всё-таки напрасно. Ну хоть имя сразу же вспомнилось. Не Мари, девушка Жана Перье – и на том спасибо. Её подруга, Арлетт Беклин.