Триединый
Шрифт:
Перспектива оказаться далеко от столицы совершенно не прельщала майора Попова. Поэтому как и подобает убежденному службисту и карьеристу, готовому идти по головам сослуживцев, он вытянулся в струнку и, уставившись взглядом преданной собаки в лицо своего хозяина и покровителя, четко произнес:
— Приказ понял! Разрешите исполнять?!
— Иди, голубчик, исполняй, — по-отечески добрым голосом ответил генерал, после чего вновь вернулся к изучению какого-то крайне важного документа.
Глава 18
Глава 18
Остаток
На утро к месту побоища прибыли жители Нарядного и были крайне удивлены, увидев тварь не живой, а «шального бессмертного» спокойно восседающего на камне рядом с громадной тушей. Я думал, сейчас начнется повальное веселье, однако толпа лишь молча пялилась на героя и его трофей, соблюдая дистанцию метров в двадцать. Как-то это всё ненормально. Радоваться должны — все-таки от опасности их избавил. Ну никак не ожидал я подобной реакции.
Наконец к месту эпической битвы пожаловали практически одновременно староста Перфилий Севастьянович Садовников и его политический оппонент кузнец Пахом. Кстати, я так и не узнал фамилию железных дел мастера, впрочем, оно и не важно, обошлись как-то без неё и не стоит голову забивать ненужной информацией.
Первым в обстановке сориентировался местный управитель.
— Поздравляем вашу милость с победой! От имени всех жителей Нарядного выражаю глубочайшую признательность… — Благодарственные словеса от Садовникова растянулись едва ли не на полчаса и закончились неожиданным для меня вопросом: — Уважаемый бессмертный, позвольте узнать, как вы собираетесь поступить с мертвой тушей?
— А с какой целью интересуетесь? — По заинтересованному взгляду старосты чувствую, что вопрос не праздный. Скорее всего, у него имеются варианты реализации моего трофея, пока тот не протух под лучами восходящего дневного светила. Разрабы они такие, где вопиющая игровая условность, а где реализм зашкаливает и перешкаливает, скорее всего, к вечеру куча органики начнет пованивать, а через пару дней от нее останется лишь костяк с натянутой на него шкурой. Хотя допускаю, что и шкура сгниет вместе с остальной плотью и впитается в почву вместе с остальной протоплазмой.
— Видите ли, милсдарь, у меня, как у законного управителя имеется допуск на ряд торговых площадок. Если вам будет угодно, я готов оказать помощь с реализацией… за каких-то семьдесят процентов от общей выручки.
Вот же сучара! Пальцем о палец не ударил в деле устранения опасности, а как дело выгодой запахло, этот шнырь тут как тут. Не, такие волчьи аппетиты пройдохи меня категорически не устраивают.
— А губа не треснет, уважаемый Перфилий Севастьянович? Пять процентов за посредничество и то многовато будет, но я сегодня добрый, пользуйся моментом.
Теперь уже старосте пришлось недовольно морщить физиономию.
—
— Да на таких условиях я лучше мясо сгною, клыки с когтями заберу а остальной костяк порушу, чтобы никому не досталось. Ладно, десять процентов, и не нужно целовать меня в анус в припадке истерической благодарности.
— Хорошо, — староста вовсе не обиделся на завуалированное предложение расцеловать меня в зад: — давайте в таком случае фифти-фифти, то есть выручку пополам…
Таким образом мы проторговались с Садовниковым около часа. В итоге мне удалось умерить его аппетит до двадцати процентов. Однако, как только мы с ним собирались ударить по рукам и, обратившись к Системе, завизировать сделку, в разговор встрял сельский кузнец Пахом, наблюдавший до этого за нашим торгом, как мне тогда казалось, без какого-либо интереса. Ан нет, показалось:
— Ваша милость, погодьте малость. Дело в том, что выход на торговые площадки имеется не только у старосты, но и у меня, поскольку доставка сырья для работы другими способами обходится значительно дороже, нежели покупка многоразового телепорта. Так что за пять сотен золотых я готов вызвать сюда официального представителя самой крупной из них, а дальше вы уж сами с ним как-нибудь договоритесь.
Вот оно оказывается как. Если отталкиваться от суммы, выплаченной мне Берковичем за тушу и головы финального босса подземелья, выручка от продажи этого монстра, пожалуй, будет значительно больше, ибо эта зверюга раза в три крупнее той. Так что, меня предложение хитроумного кузнеца вполне устроило, чего нельзя было сказать о крайне возмущенном старосте.
— Пахом, ты чего творишь?! — заверещал по-бабьи визгливо староста. — Вмешиваться в чужие коммерческие отношения не подобает честным людям.
На что кузнец лишь ухмыльнулся, дернул себя левой лапищей за бороду, правую традиционно запустил в свою шевелюру и спокойным голосом, рассудительно выдал:
— Это ты-то, Садовников, честный человек и никогда не вмешиваешься в чужие финансовые отношения? А вспомни, кто углежогам из Вавилова приказал продавать мне уголек с полуторной наценкой? А кто заказ на гвозди и скобы для нужд села оплатил в половину от оговоренного, сославшись на, якобы, плохое качество товара? Что, память отшибло? Сам виноват, что мне пришлось изрядно потратиться на приобретение удаленного доступа на рыночные площадки, чтобы не зависеть от такого мироеда, как ты.
— Ну, Пахом, — взмолился Садовников, — давай забудем всё плохое, что между нами было!
На что кузнец ответил категорическим отказом:
— Ты мне, хрен моржовый, поперек глотки, так что я давненько собираюсь съехать из Нарядного в Родимовское, тамошний староста переманивает, участок земли под застройку выделяет. Вот только денег на переезд и строительство нового дома у меня не было. Теперь хватит, еще и на свадьбу сынам останется. Так-то, морда постылая. А ты теперь крутись, как хочешь, без кузнеца, да без прибылей халявных от этой твари, кои собирался ты вовсе не для блага народа пустить, а положить в свой бездонный карман. У-у-у, кровопивец ненасытный!